— Осмонд! Осмонд! Вот ты где! Слава Богу!

Послышался топот ног.

Голос Осмонда, срывающийся и захлебывающийся:

— Ну? Что? Что случилось?

Чья-то рука помогла Джеку встать. Джек не мог поверить, что Капитан, такой строгий и резкий во время их путешествия по дворцу, стал теперь таким заботливым.

Джек покачнулся. Все плыло перед его глазами. Горячие струйки крови стекали по шее. Он взглянул на Осмонда, не скрывая ненависти, — самое приятное чувство, которое он сейчас испытывал.

Ты сделал мне больно? Что ж, танцор, мы еще поквитаемся!

— Ты в порядке? — спросил Капитан.

— Вроде бы…

— Ну что? Что нужно? — кричал Осмонд подбежавшим людям, оторвавшим его от любимого занятия.

Первый из них был одним из тех франтов, которых Джек и Капитан встретили по пути в тайную комнату. Второй напоминал кучера, которого Джек встретил сразу по возвращении в Долины. Этот второй выглядел ужасно напуганным и был к тому же ранен — кровь струилась из его левого виска, залив пол-лица. Левая рука бессильно висела; камзол был порван.

— Что вам нужно, кретины?

— Мой фургон перевернулся у деревни Сторонки, — проговорил кучер. Он говорил медленно и глухо, как человек, глубоко потрясенный. — Мой сын… О господин, мой сын умер: его раздавило бочками. Ему только что исполнилось шестнадцать. Не знаю, что будет с матерью…

— Что? — вскричал Осмонд. — Бочки? С элем? Не королевским, надеюсь? Только не говори мне, что ты перевернул целый фургон королевского эля, ты, хрен собачий! Ты ведь не это хочешь сказать, а? Дерьмо-о!

Голос Осмонда повышался с каждым словом, словно тот изображал из себя оперного певца. Он дрожал и срывался. Внезапно Осмонд снова начал пританцовывать, но уже от ярости. Движения его были такими причудливыми, что Джеку пришлось зажать рот руками, чтобы сдержать неуместный смех. Ворот рубашки, поднявшись вслед за руками, коснулся его пораненной шеи, и это отрезвило его еще до того, как Капитан сделал предостерегающий жест.

Так как Осмонд, судя по его поведению, пропустил самое главное, кучер начал снова:

— Ему было всего шестнадцать… Мать не хотела отпускать его со мной. Я не знаю, что будет с матерью…

Осмонд занес свою плеть и с ослепительной быстротой нанес удар. Раздался звук, больше похожий на выстрел игрушечного пистолета. Взвизгнув, кучер отступил на шаг, закрыв лицо руками. Свежая кровь потекла сквозь его грязные пальцы. Он упал, повторяя: «О Боже! О Боже!»

— Уйдем отсюда! — взмолился Джек.

— Подожди! — сказал Капитан. Казалось, угрюмость покинула его лицо и в глазах засветился лучик надежды.

Осмонд в ярости повернулся к франту, который стоял в стороне, шевеля губами.

— Это был королевский эль?

— Осмонд, ты не должен вести себя так…

Осмонд выбросил вперед левую руку. Колечки щелкнули вокруг башмака франта. Тот отступил на шаг назад.

— Не учи меня, как мне себя вести! Отвечай на вопросы! Я просто взбешен, Стивен. Я невыносимо, нестерпимо взбешен! Это был королевский эль?

— Да, — ответил Стивен. — Мне неприятно говорить, но…

— На Подъездной дороге?

— Осмонд!

— На Подъездной дороге, я спрашиваю, ты, учитель хренов?

— Да, — выдавил Стивен.

— Ну конечно, — сказал Осмонд, и его лицо расползлось в зловещей ухмылке. — Где же стоит деревня Сторонки, как не на Подъездной дороге? Разве деревня может летать? Или не может? Может ли деревня перелететь с одной дороги на другую, Стивен? Может? Или нет?

— Не может, Осмонд.