Другой рифский воин подскакал к нему, размахивая руками:

— Собака! — кричал он. — Подлая христианская собака! Ты жестоко поплатишься за убийство нашего вождя!

— Разве бой был неправильный? — возразил испанец.

— Гяур! — наезжая на него, кричал риф. — Я убью тебя!

— Не смеешь! Твой вождь своей честью поручился за нашу безопасность!

— Шейха нет! Иди в ад!

И в то мгновение, когда Карминильо, видевший, что рифы не считают для себя обязательным условие, принятое погибшим шейхом, схватился за ружье, чтобы защищаться, несколько человек, ползком пробравшихся в тыл, вихрем бросились на него и его товарищей.

Карминильо отчаянно защищался, употребляя ружье как палицу, но нападение было слишком неожиданным и стремительным.

Правда, два или три рифа свалились к ногам испанца, но зато другие облепили его со всех сторон, повисли на нем.

Минуту спустя он лежал на земле рядом с Педро. Оба были обезоружены и связаны по рукам и ногам крепкими веревками.

В плену была и красавица хитана.

Она тоже оказала отчаянное сопротивление, но сила солому ломит, и она была связана, как и ее друзья.

Пленных взвалили на крупы лошадей, и рифы тронулись в путь. Через несколько минут два горца, конвоировавших хитану, отделились от отряда и направились куда-то в сторону.

— Прощай, родная! — крикнул хитане Карминильо. Ответом ему было рыдание увозимой неведомо куда хитаны. После часового пути рифы достигли своего дуара, или поселка. Пленных окружила целая толпа детей и женщин. Весь этот сброд принялся издеваться над пленниками, осыпая их ругательствами, забрасывая грязью и камнями. Приставленные стеречь пленных часовые ничуть не мешали этому милому занятию.

— Что делают эти черти? — заинтересовался Педро, увидев, что откуда-то привели двух заморенных и тощих низкорослых бычков. — Ей-Богу, Карминильо, они собираются стряпать обед в нашу честь. Как ты думаешь, что дадут они нам?

— Веревку на шею или пулю в лоб! — мрачно ответил Карминильо.

— Но если я на это не согласен? Это противно всем законам божеским и человеческим! Международное право…

— Ах, да замолчи ты наконец! — тоскливо прикрикнул на товарища инженер. — Ты забываешь, в чьих мы руках. Нам не на что надеяться.

— Протестую! — завопил Педро. — Покуда я жив, я продолжаю надеяться! Советую и тебе не падать духом.

— Но нас может спасти только чудо.

— А почему не случиться чуду? Ведь история нас учит, что…

Педро не удалось закончить фразу, потому что к месту, где лежали на земле пленные, с гиканьем прихлынула целая толпа воинов племени Бенни-Ассани.

На глазах у пленных какой-то доморощенный мясник перепилил тупым ржавым ножом горло злополучным тощим бычкам, потом принялся распарывать брюхо и выпускать внутренности. Толпа с жадным любопытством следила за отвратительной работой мясника, оглашая воздух пронзительными криками.

— Что они затевают? — вполголоса спросил Педро.

— Сейчас увидишь, — ответил тот, — поручи свою душу Богу, дружище!

Сильные руки подхватили обоих пленников и поволокли их. Миг — и испанцы были засунуты в трупы убитых бычков. Свободными оставались только головы, торчавшие из брюха животных.

Зацепив туши бычков веревками, толпа подростков с криком выволокла их из дуара и тащила все дальше и дальше, пока не дотащила до полянки в лесу.

— Лежите здесь, гяуры! — произнес кто-то из рифов.

— Их сожрут львы! Их растерзают шакалы! — ликовала толпа демонов в образе людей.