Выходило, что пока С'лейн был самим собой, никаким б'буши он не интересовался, и лишь когда переродился в Дэвида, тут-то все и началось! Злоключения же мохнатого верзилы на этом не закончились: спустя некоторое время он прибился к отряду себе подобных, однако один из б'буши, оказавшийся колдуном, невзлюбил новобранца с самого начала. Он все присматривался, принюхивался, а потом вдруг объявил, будто человеческая магия в Онке настолько сильна, что он, Шу, не может ее победить. Даже кровь заколдованного, по мнению Шу, представляла опасность: вот почему «жертву человеческой магии» решили умертвить столь мучительным способом.
Раньше подобное объяснение не вызвало бы у Ральфа ничего, кроме недоумения, однако после истории с Яном разведчик готов был допустить наличие в нем некоего рационального зерна.
Ральфу даже подумалось, уж не тот ли это самый отряд. Хотя нет: прошло слишком много времени — гигант бы столько не выдержал. Но тогда, Отец Небесный, сколько же подобных отрядов бродит по Тайгу!
«Человеческая магия? Может, колдуну показалось опасным умение молодого б'буши говорить по-английски? Кстати, откуда взялись эти его способности? Очередная мутация? Эксперимент? Темные братья на такое горазды… Или эта раса просто постепенно развивается?..»
— Онк служить?
Ральф с трудом оторвался от своих мыслей — прямо на него с напряженным ожиданием смотрели два черных блестящих глаза.
— Да, Онк.
Выражение, появившееся на лице б'буши, заставило разведчика улыбнуться. Теперь непременно должна была последовать реакция со стороны Яна.
— Пусть он хотя бы помоется, — не преминул высказать пожелание десантник.
— Ты слышал? — притворно нахмурился Ральф. Ян находился в нескольких шагах, а вот попробовал бы посидеть здесь, рядом с Онком.
Гигант кивнул.
— Только не пей много воды, а то умрешь!
— Онк знать…
«Знать… — мысленно передразнил Ральф. — Тоже мне — гений обезьяний… А ведь не зря, ой, не зря тобой интересовался Дэвид…»
Из-за Онка пришлось задержаться: он был слишком слаб, но, к счастью, ненадолго — уже через сутки б'буши объявил, что может идти. И он не переоценил свои силы, которые восстанавливал поистине с фантастической быстротой: если к концу первого проведенного на ногах дня он просто свалился, то на второй вечер выглядел абсолютно свежим. На третий же день путешествия Онк выразил готовность нести сумку Ральфа, которую закинул на плечо с такой легкостью, что у того мгновенно отпали все вопросы. Зато оказалось, они имелись у гиганта.
— Раль (так Онк называл Ральфа) видеть Слен? — спросил он во время привала, дождавшись, когда они останутся наедине, и посмотрел так, что разведчика в очередной раз покоробило от этого странного сочетания примитивной, как у совсем маленького ребенка, речи и взгляда взрослого умного человека.
— Нет.
— Раль знать имя Слен, — возразил Онк.
«Ах ты паршивец… — восхитился Ральф. — Соображаешь…»
— Раль знает все. Понял? — сказал он вслух.
Б'буши оскалил зубы в улыбке и покачал головой:
— Все нет. Все никогда.
Ну, Канда: этот покрытый шерстью с головы до пят семифутовый гигант, видите ли, еще и философствует!
— Тебе так сказал С'лейн?
— Слен, — подтвердил б'буши.
— Если С'лейн тебя учил и был добрым, то почему ты его боялся?
— Слен колду, — просто объяснил Онк.
— Значит, ты против колдовства?
Онк затряс головой. |