Вполне удовлетворенный результатом наблюдений, Ральф переключил внимание на начавшую открываться в этот момент панораму. Издали окраина города представляла собой ряд холмов, поросших травой и кустарником. Однако, стоило сделать еще несколько сотен шагов, как становилось заметно, что это не совсем обычные холмы и что рядом с чахлыми, невзрачными растениями — так резко контрастирующими с могучими деревьями Тайга — из земли торчат разнообразной формы обломки.

Что именно они составляли изначально, понять теперь было невозможно: время изменило их до неузнаваемости — растрескавшиеся от дождя, ветра и перепадов температур, поросшие мхом, это были лишь отдельные фрагменты, а целого, увы, уже давно не существовало. Интересно, сколько времени должно пройти, чтобы не осталось ничего? Или это вообще невозможно? Разве только однажды вдруг разверзнется земля и навеки вберет в свои недра эти печальные останки?

В примерно одинаковых, расположенных почти на равных расстояниях друг от друга холмиках смутно угадывались двух- или трехэтажные домики. С обязательным гаражом, аккуратным газончиком и ровной дорожкой. Уютный провинциальный городишко (Ральф немало видел таких на рисунках — копиях древних фотографий): единственная площадь с непременной ратушей в центре… Кстати, вот и она — возвышается. По утрам взрослые разъезжались — каждый на своей машине — на работу, детей забирал специальный школьный автобус. Думал ли кто-нибудь из живших здесь когда-то людей, что однажды все это кончится? Что где-то один за другим прогремят далекие взрывы, и начнется цепная реакция, которая вскоре перевернет весь мир? И привычная размеренная жизнь рухнет, отбросив избалованное массой всяких милых, удобных мелочей человечество на много веков назад…

Пространство между рядами домов сейчас мало походило на также виденную Ральфом на рисунках асфальтированную дорогу. Пучки травы, нанесенные ветром ветки, сучки и хвоя; обязательные обломки, какие-то колючки — словно брезгуя этой, освоенной еще задолго до его рождения, землей, Тайг здесь не рос.

«Пустырь…» — выплыло из памяти разведчика неведомо откуда вычитанное, диковинное слово.

Петлявшая среди холмов «дорога» сворачивала то влево, то вправо, то шла немного в гору, то под уклон, и по мере приближения к центру древнего города пейзаж постепенно начинал меняться. «Улицы» — большей частью в местах, где они пересекались с другими — ощетинивались выпиравшими из земли переплетениями каких-то ржавых конструкций: стоило дотронуться, и они рассыпались в прах; а уже привычные глазу «холмики» сменили присыпанные землей развалины домов. Кое-где даже возвышались чудом уцелевшие остатки стен, отчего общая картина производила еще более удручающее впечатление. Теперь это уже точно был город — плод некогда существовавшей цивилизации, и хотя царивший на окраинах дикий растительный мир добрался и сюда — трава выглядывала чуть ли не из каждой щели, коренилась, где только могла уцепиться, — присутствие человека (пусть и очень давнее) чувствовалось на каждом шагу, внося в общее восприятие окружающего какой-то новый оттенок.

Усиливавшееся буквально с каждым кварталом ощущение незримого присутствия человека превратилось почти в реальность в тот момент, когда б'буши в сопровождении троих людей вышли на центральную площадь. Нет, здесь так же не было ничего, кроме медленно разрушавшихся домов, — ничего такого, что выдавало бы хоть какую-то жизнь, — однако бдительная интуиция почему-то именно сейчас напомнила Ральфу об осторожности: ни раньше ни позже…

— Справа на мусорной куче… — подсказал в этот момент Ян.