|
Честно говоря, я рад, что она выехала отсюда. Ну, теперь, если просто продать все барахло, что она оставила... Я сказал ей, знаете... Я сказал, что если новый квартирант не купит, то я все выброшу на свалку. Гостиную она называла «королевскими покоями», вам следует взглянуть. Вы, наверное, никогда не видели такого количества никчемного барахла из магазина бывших в употреблении вещей. Я заходил к ней пару раз, чинил ей то одно, то другое. В этих старых домах всегда что-нибудь выходит из строя. Свет она все время держала выключенным, жгла свечи; в потемках я с трудом разбирал, что делаю. Да еще эти благовония. Господи Иисусе, все здание от них провоняло! И еще она ставила пластинки с жутковатой струнной музыкой и иногда сама с собой разговаривала, словно бы на иностранном языке – на египетском, наверное. Я египетского не знаю, а вы?
– Я тоже не знаю. – Да, она сдвинутая. Очень жаль, конечно. А из хорошей семьи. – Родители ее еще живы? – Оба. С отцом не приходилось встречаться, хотя Натали много рассказывала про него... Птолемей Одиннадцатый, как вы уже знаете. – Дурски закатил глаза к небу и вздохнул. – Они с матерью разведены. А мать – хорошая женщина. Всегда заговаривала со мной, когда приезжала к дочери, если видела меня на улице. Мы были с ней в приятных отношениях. Ее зовут Вайолет. Вайолет Флетчер. – Где она живет? – Где-то ближе к окраине. По-моему, на Фермонт. Могу ошибиться. – Мистер Дурски, – сказал я, – не случалось вам видеть, чтобы Натали носила подвеску с яшмой... – Да, конечно, постоянно носила. Она говорила, что это подарок брата. Птолемея. Говорила, что он нанял самого лучшего скульптора в Александрии вырезать на яшме ее профиль. Сдвинутая, верно? – Человек, который живет напротив нее через холл... – Вейкфидд? – Да. Он сказал, что никогда не видел на ней этого украшения. – Ну, он такой человек, очень занят собой. Вполне вероятно, что он не заметил. – А давно ли он живет здесь? – Въехал около двух месяцев назад. И все-таки, что такое натворила Натали? – Мне ни о чем таком не известно. Просто хотелось бы поговорить с ней. Вот и все. – Стэн! – раздался из глубины квартиры женский голос. – Ты там с кем-то разговариваешь? – Нет, Роуз Энн! – крикнул он в ответ. – Я сижу на кухне и разговариваю сам с собой. – Стэн? – Конечно, я не один. Мы разговариваем с полицейским. – Не надо морочить мне голову, Стэн, я не такая дура, – сказала она. – Мистер Дурски... Вы говорили, что Натали дала вам ключ, когда... – Да. – И он по-прежнему у вас? – Да. – Могу я осмотреть эту квартиру? – Почему нет, – сказал он. – Вы похожи на честного человека. Кроме того, там есть только никчемное барахло. У меня однажды был пожар в квартире 7С, жильцов дома не было, явились пожарники и унесли все, что не было прибито к полу гвоздями. Не просто так пожарники заработали себе прозвище «Сорок воров». Кроме того, наведываются сюда всякие полицейские в поисках нарушений, грозят штрафами и выманивают взятки. Но вы, я вижу, человек честный. В любом случае весь этот мусор я хочу выбросить. Если его не купит новый квартиросъемщик. Дать вам ключ? – А вы со мной не хотите пойти? – Нет, я хочу снова лечь спать. Просто когда закончите, бросьте ключ в мой ящик. Договорились? – Стэн! – крикнула его жена. – Ты что, не выключил телевизор?
Глава 15
Я отпер дверь Натали, не потревожив соседа напротив, Амоса Вейкфилда, бесшумно прикрыл за собой дверь и только тогда стал шарить по стене в поисках выключателя. |
