|
В любое время, находясь в самом дальнем конце зала, он мог свободно протянуть руку к столу и взять все что угодно из того, что там находилось, хотя на самом деле в руке у него неизменно оказывалось только то, что было на его собственном приэкранном столике. Каждый раз Блуму хотелось хотя бы мысленно отделить истинную реальность от мнимой, и всякий раз он проигрывал, будучи вынужден признать, что иллюзия ни в чем не уступает реальности, а в чем‑то даже и превосходит её. Зная заранее о безнадежности подобных попыток, Блум, тем не менее, не мог заставить себя удержаться от новых опытов. Возможно, виной тому была его профессия, – писатель сам создает мнимую реальность. Но ещё ни разу ему не удавалось изобразить мир, который невозможно было бы отличить от реального. Он, – человек, – проигрывал машине! Или же тому, кто создал эту машину?..
От безостановочного движения по несуществующему залу, от бесконечного мельтешения лиц, – существующих ли на самом деле? – у Блума скоро начала кружиться голова. Ему казалось, что его засасывает воронка огромного водоворота, что он летит в глубь бездонного колодца… – Сти, ты в порядке? – услышал он озабоченный голос Шейлиса и встряхнул головой, отгоняя навязчивые мысли. – Да, все нормально… Просто задумался. – Интересно, о чем же? На широком, чуть полноватом, с крупными чертами лице Шейлиса промелькнуло беспокойство. – Я очень плохо выгляжу? – повернулся к нему лицом Блум. – Нет. Мне просто показалось, что ты где‑то далеко… – Конечно, – с вызовом произнес Блум. – Я ведь нахожусь у себя дома. А ты – у себя. Со стола, мимо которого они проходили, Блум подхватил бокал шампанского, расплескав часть содержимого на белую накрахмаленную скатерть. На скатерти не осталось ни пятнышка, – имитатор заботливо сохранил её первозданную чистоту. – Успокойся, Сти, – мягким, едва ли не убаюкивающим голосом произнес негромко Шейлис, – сейчас ты у меня в гостях. – Хорошо… Если ты этого хочешь, – Блум залпом осушил бокал. – Я согласен играть роль добропорядочного гостя, если ты хотя бы на время прекратишь изображать из себя врача. – Ты же сам захотел, чтобы я стал твоим психокорректором, – обиженно пожал плечами Шейлис. – Если бы я сейчас находился рядом с тобой, Люц, то непременно ободряюще похлопал бы тебя по плечу, – криво усмехнулся Блум. – Можешь сделать это за меня сам, – не хочу пользоваться посредничеством инфора для выражения теплых чувств к другу. Шейлис вновь пожал плечами и, внимательно посмотрев на Блума, покачал головой: – Все в Городе пользуются услугами инфора, и никто пока ещё не пострадал от этого. Да ты и сам прежде относился к инфору без предубеждения. Откуда оно вдруг появилось? – Не знаю. Может быть, во всем виноват мой сон? – Тот, про дракона? – Другие мне уже давно не снятся. – Почему ты думаешь, что причина в нем? – Ничего другого мне просто не приходит в голову. Засунув руки в карманы брюк, Шейлис задумчиво уставился на носки своих ботинок: – Этот сон пугает тебя? Ты хотел бы избавиться от него? – Нет, – не задумываясь, ответил Блум. – Меня пугает другое. – Что именно? – Не сейчас. Мы уже почти достигли конечной точки нашего странствия по залу. Шейлис, встрепенувшись, поднял взгляд. Сделав почти полный круг по залу, они подошли к тому месту, где расположилась в компании своих приятельниц Лиза. |
