Он пошел на опушку и наломал маленьких сухих веточек, которые начали было расти, но затем остановились. От упавшего ствола он отодрал немного коры и со всем этим богатством вернулся в дом. Чантри склонился над очагом, разломил кору и бросил ее в холодную золу, а сверху положил ветки. Когда сушняк занялся, он добавил веток покрупнее. В доме было достаточно дров, к тому же у стены стояла поленница, но дрова в ней были старые и уже начали гнить.

— Вы знаете о том, что вас собираются убить? — спросила девушка.

— Имею некоторое представление. Я встретил нескольких парней из их шайки, но в тот раз они были не расположены меня прикончить.

— С ними не было ни Строуна, ни Фрики.

Он внимательно посмотрел на нее:

— Том Фрика и Джейк Строун?

— Да.

— Ну, ну. Это, разумеется, меняет дело.

— Так вы их знаете?

— Мы ни разу не встречались, если вы это имеете в виду. Но я знаю о них понаслышке. Да, я их знаю. Я бы сказал, что вы выбрали себе неподходящую компанию.

— Да? А если я их не выбирала? А если я просто попала к ним, сама того не желая?

Чантри мягко улыбнулся:

— Это с каждым может случиться. Я думаю, судить об истинной сущности человека можно по тому, как высоко он над этим может подняться. — Затем добавил уже без улыбки: — Мне высоко подняться не удалось.

Она повернулась к нему и спросила:

— Вам все известно?

Он пожал плечами:

— Кто может знать все? Но я, пожалуй, знаю довольно много. Никогда не верьте всему, что рассказывают. — Чантри криво усмехнулся. — Люди многое болтают… Заброшенные подземелья, зарытые сокровища… По округе гуляют сотни таких историй, большая часть из которых — полнейшая чепуха. Если у людей есть золото, они его не станут зарывать в землю. Клайва золото не интересовало, я так думаю. У него был ум ученого, что и привело его в Мексику. Вы были близки с ним?

— Нет, не очень. Он не доверял мне.

По комнате разнесся запах кофе.

Чантри откинулся назад и выглянул за дверь, следя за лучами солнца, пробивавшимися через листву осин.

— Мне тоже, — произнес он. — После возвращения из Мексики он стал очень скрытным.

Девушка обернулась к нему:

— Да, и очень мягким.

— Мак Моуэтт, да и другие тоже считают, что здесь зарыто сокровище или что-то в этом роде. Но все это плод их воображения. Весьма призрачный.

Он снова улыбнулся, и девушка была поражена тем, как сразу потеплело и посветлело его лицо. Ей вдруг пришло в голову, что этот человек очень редко улыбается.

— Ценность вещей каждый измеряет по-своему, — продолжал Чантри. — То, что представляет огромную ценность для одного, может быть абсолютно бесполезно для другого. Ваши друзья мечтают о золоте и драгоценностях.

— А вы?

— Послушайте, — тихо произнес он, — ни вы, ни я не знаем ничего наверняка. Мой брат был человеком знания, исследователем, ученым, человеком с пытливым умом. Самой ценной вещью для него могла быть книга, древний манускрипт, ключ к разгадке какой-нибудь научной тайны.

— Книга! Подумать только! — Она была поражена и не сводила глаз с Чантри. — Ну и ну, да они ведь просто сойдут с ума от возмущения! Они никогда не поверят в это! Просто не способны поверить! Все эти усилия — за что-то, сделанное не из золота!

— У них есть вера, — ответил он. — Члены вашей семьи верят в это. Они живут одной мыслью — найти сокровище, которого, возможно, и нет.