Зато интеллектуалов вычислять получается легко. Лаз же, предназначенный кандидатам на места в правительственных учреждениях, вообще никого не останавливает - через него выбираются все, кто только достигает этой точки лабиринта. Сортировать людей по природным склонностям на основании этого испытательного оборудования оказалось не слишком просто. То есть, просто, конечно, однако достоверность результата вызывает нешуточные сомнения.

Задачи следовало усложнять, но как? Ничего интересного в голову мне не приходило. Пугать подопытных разными опасностями? Менять условия в зависимости от ранее предпринятых действий? Увы, ничего, кроме пути проб и ошибок в моём распоряжении не было. Зато наличие богатого выбора людей, большинство из которых я имел возможность понаблюдать в обстановке школы, а потом и в жизни, после завершения обучения - это весьма удачное стечение обстоятельств. Редко, кто ещё может чем-то подобным похвастать.

Я замыкал новые кольца внутри лабиринта, выводя их раз за разом к тем или иным точкам, где человеку требовалось принять решение. Вводил открывания дверей при разных положениях рычагов, заставлял нагружать чашу весов, чтобы отпереть заслонку - но по-прежнему тесты давали ответы далеко не на все вопросы о личности. Склонность или несклонность к пренебрежению правилами выделялась достаточно уверенно. И сообразительность. Ни способность к руководящей деятельности, и задатки старательного работника уверенно не определялись. Ну, затруднение насчёт старательных работников особенной обеспокоенности не вызывало - они себя и в обычной жизни всегда проявляют достаточно выразительно.

Школа развивалась с переменным успехом. Учеников то прибывало, то убывало. Древние люди и растущие среди них доисторические мальчики и девочки признавали только одну возможную степень несвободы - зависимость от старшего родича. Они приходили и уходили когда хотели, не считаясь ни с какими учебными планами. Выполнять правила гигиены, участвовать в работах или дежурствах - ребятишки не отказывались никогда - это было в обычае. А сорвать урок массовой неявкой, уличить преподавателя в незнании того, что никакого отношения к предмету не имеет - это запросто. То, что мы считали бы нормальными учениками, встречалось в единичных экземплярах.

Пожалуй, только холодная половина года ещё напоминала более-менее приличное учебное заведение, потому что… да всё равно ученики срывались в охотничьи вылазки не думая ни о чём, кроме привычных занятий, среди которых нет ничего важнее доставки к домашнему очагу обильной добычи,. Люди менялись крайне неохотно. Склонность к оседлой жизни и систематическому труду обнаруживалась только изредка. И люди, наделённые столь редкими в эту пору качествами, постепенно оседали по ближайшим окрестностям Тупого Бычка. Не знаю какое слово будет верным, но мне на ум приходит: "слобода". Кожевенное производство, дававшее не только пергамент, но и подмёточную кожу, началось как учебно-опытный участок школы, а уж потом несколько мастеров стали работать там и во внеучебное время. Зачем им это было нужно? Так за деньги. В поселковом магазине много такого, чего в этом мире и не встретишь. И сам он тоже являлся учебным классом - нужны Союзу разведчики, а удобнее, чем личина торговца, прикрытия для шпиона ещё никто не придумал.

Стекольная слобода встала в период строительства оранжереи, лодочная - с момента постройки "Мокасина"… да все и не вспомнишь сразу. Многие преподаватели там и жили, и занятия вели - у нас весьма скудны теоретические части курсов. Зато практики очень много.

Довольно много лет прошло без особенных перемен. Кроме того, что с севера из-за хребта стали привозить полосовое железо, пожалуй, ничего важного и не случилось.