Джерек сел рядом с Железной Орхидей и прислонился спиной к дереву.

— А теперь, милая Орхидея, поведай мне о своих увлечениях.

Глаза ее заблестели:

— Я делаю детей, дорогой. Сотнями! Тысячами! — она хихикнула, — и не могу остановиться. В основном ангелочков. Я соорудила им трубы, арфы, и составила самую сладчайшую музыку, какую ты когда-либо слышал. И они играют, надо отдать им должное…

— О, я хотел бы послушать!

— Какая жалость, что я не сообразила пригласить тебя на мой хор ангелов, — она искренне расстроилась, что не подумала о нем, ее единственном, любимом, сыне, — понимаешь, я сейчас делаю микроскопы. И сады, конечно, ведь нужно что-то рассматривать сквозь окуляры. А еще крошечных зверей. Возможно, я снова как-нибудь сделаю херувимов, и ты тогда их услышишь.

— Если я буду «добродетельным»… — начал он высокопарно.

— А, теперь я начинаю понимать значение этого слова. Это если ты имеешь желание сделать что-нибудь, но делаешь наоборот. Ты хочешь быть мужчиной, а становишься женщиной. Ты желаешь полететь куда-нибудь, и отправляешься под землю и тому подобное… Да, это великолепно! Пожалуй, ты создашь моду и через месяц — другой, кровь от крови моей, все станут добродетельными. И что мы тогда будем делать?

— Тогда можем стать «злыми» или «скромными», «ленивыми» или «бедными», или… я не знаю… «достойными». Имеются сотни таких слов.

— И ты научишь нас, как стать такими?

— Ну… — он нахмурился. — Мне потребуется немного времени, чтобы уточнить значение этих понятий.

— Мы все будем благодарны тебе. Вспомни, как ты научил нас Лунному Каннибализму. И Плаванию… И, как это… Флагам.

— Да, Флаги удались на славу, — расцвел Джерек, — особенно, когда Миледи Шарлотина сделала тот знаменитый флаг, который накрыл все западное полушарие. Помнишь? Металлическая ткань толщиной с крыло муравья. О, как мы смеялись, когда он упал на нас?

— Да, да! — она захлопала в ладоши от восторга, — потом Лорд Джеггед построил флаг и мачту, чтобы повесить его, а ты согнал облака и намочил всех дождем. Всех — всех, даже Монгрова. А Монгров закопался в подземный Ад, напичканный дьяволами и всем, чем положено. Адово пламя подожгло «Бункер-2» Хулио Гимидера, а Хулио так рассердился, что стал закидывать атомными бомбами Ад Монгрова, не зная, что обеспечивает Монгрова как раз тем самым теплом, в котором тот нуждался.

Вспоминая, они смеялись от всей души.

— Неужели это было триста лет назад? — ностальгически сказал Джерек. Он сорвал лист с фикуса и задумчиво сунул в рот. На загорелый подбородок закапал голубой сок.

— Я иногда сожалею, — продолжил он, — что не в нашей власти менять ход вещей. И жизнь, поэтому, продолжается сама собой: одно событие приводит к другому без нашего ведома. Ад Монгрова, если ты помнишь, уничтожил весь мой зверинец, за исключением одного существа, которое сбежало и поломало добрую половину его дьяволов. А весь мой питомник погиб! По сути дела, из-за Гимидера. Или из-за Миледи Шарлотины. Ведь неизвестно, как все в мире связано между собой…

Он отбросил в сторону лист.

— Странно. С тех пор я не завожу питомника. А ведь все остальные имеют каких-нибудь зверюшек, даже ты, Железная Орхидея.