Он снял часы и положил ей на ладонь:

– Не случайно оракул явился нам, чужестранцам. Я предвижу грозную опасность. Я послан, чтобы предупредить твой народ. Афиняне ничего об этом не знают.

Лидра опустила руку с часами и подняла к губам талисман‑лабрикс.

– Что ты имеешь в виду? – голос ее был спокоен.

«Вот оно, – подумал Рейд. Может быть, через мгновение он уничтожит мир, из которого явился, и он рассеется, как туман на рассвете, а может, еще крепче запутается в паутине времени. – Надеюсь, что не будет ни того, ни другого, молюсь об этом, – думал он, прислушиваясь к стуку своего сердца. – Надеюсь приобрести влияние, чтобы сделать все необходимое для встречи с экспедицией из будущего, когда они появятся, и вернуться к жене и детям. Но разве нельзя при этом хотя бы попытаться спасти для Эриссы ее мир? Это мой долг. И я хочу этого».

– Госпожа моя, – сказал он торжественно. – Я видел страшные картины. Гора Столпа взорвалась с такой ужасной силой, что вся Атлантида затонула, приливная волна уничтожила флот, землетрясение разрушило критские города и весь царский остров оказался во власти хаоса.

Он мог бы продолжать, пересказывая то, что прочел в книгах. Попытки восстановления под новой властью, которая, несомненно, будет ахейской и не захочет поддерживать мир на море и на земле. Начало гомеровской эры. Прекрасные строки гекзаметра, за которыми века распада, войны, пиратства, бандитизма, насилия, убийства, пожаров, нищеты и рабства. Вторжение с севера, которого опасался сам Тезей: дикие дорийцы с их железными мечами разрушат бронзовый век настолько основательно, что от него останутся лишь легенды.

После долгого молчания Лидра спросила:

– Когда это произойдет?

– В начале следующего года, госпожа. Можно еще успеть приготовиться…

– Постой. Неразумная попытка спастись может сама послужить причиной катастрофы. Боги действуют изощренно, когда хотят погубить.

– Моя госпожа, я говорю только об эвакуации Атлантиды на Крит, а жителей побережья – в глубь острова. Можно сохранить и флот…

Светлые глаза пристально поглядели на него.

– Ты мог ошибиться, – медленно произнесла Лидра. – Видение могло наслать враждебное божество. А может, ты просто лжешь с известной тебе одному целью.

– Но Диор все рассказал тебе обо мне, госпожа.

– Значит, не все, – она подняла руку. – Я тебя не обвиняю. Более того, виденное и слышанное мной самой заставляет верить, что ты честен. Но столь важное решение требует рассуждений, очищения, молитв, нужно посоветоваться с оракулами, собрать совет. Я не буду спешить: по твоим словам, впереди у нас месяцы, чтобы принять самое разумное решение. – И закончила твердо, по‑мужски: – Ты останешься на острове, чтобы долго не искать в случае надобности. В крыле для мужчин тебе отведут подобающее помещение.

– Но, госпожа, – возразил он, – друзья мои в Афинах…

– Пусть дожидаются там, пока мы не узнаем побольше. Но не тревожься за них. Несмотря на зиму, я буду посылать туда вестников, они встретятся с ними и расскажут о тебе.

Ариадна заставила себя улыбнуться:

– Только не считай себя пленником, человек издалека. Можешь свободно передвигаться и по главному острову, если захочешь. Я не хочу, чтобы ты постоянно был под надзором. Дай подумать… Чтобы тебе не было скучно, нужна танцовщица, молодая и веселая.

Говорила она с таким спокойствием, что Рейд подумал: «Неужели Диор что‑нибудь подслушал и предупредил ее, или она так прекрасно владеет собой?»

– Есть у меня на примете девушка из хорошей семьи, – прервала Ариадна его размышления.