– Мы подойдем к большому кораблю, – сказал Рейд. – Там капитаном мой друг, и, надеюсь, он не станет сражаться с нами.

Женщина закусила губу:

– А ты, Дагон… Впрочем, посмотрим. Пока не отходи от нее.

Она отвела Рейда в сторону.

– Что‑то не так, – грустно сказала она.

– Боюсь, ты права, – согласился он. – Но выбора у нас нет. И… вспомни о нашей последней надежде. Путешественники во времени заметят сверху корабль, который не соответствует этой эпохе, и захотят поглядеть на него поближе. А тут сразу два таких корабля. И другой еще чуднее нашего. Нужно соединиться с ним.

Он посмотрел вверх, но увидел только облака – серые, бурые и черные, они надвигались с юга и грозили новой бурей. Несомненно, у наблюдателей из будущего есть средства оставаться невидимыми.

– Если же нас не спасут… – начал он и замолчал.

– Мы пойдем вместе..

Взгляды их устремились на молодую пару на корме – Эриссу, заснувшую со счастливой улыбкой, и сидящего рядом юношу.

– …или умрем, – закончила Эрисса. – Но эти двое должны жить. В конце концов, я узнала счастье. Надеюсь, что и ты тоже.

Весла дрогнули. Нужно было поравняться с дромоном раньше, чем путь преградят меньшие галеры. Ахейские корабли шли широко, без строя – теперь, когда погиб единственный настоящий флот в мире, о строе вспомнят через века, – но они, несомненно, заметят необычный корабль и его минойскую оснастку. А приблизившись, увидят, что на борту критяне – легкая добыча.

Палуба раскачивалась. Волны, обрушивавшиеся через борта, заливали моряков, женщин и детей. Ветер усилился и донес отдаленные раскаты грома.

– Ты не боишься, Дункан? – спросила Эрисса.

– Нет, – сказал он и даже удивился, что не солгал.

«Должно быть, она научила меня мужеству», – подумал он.

Дромон изменил курс. Было видно, что его капитан тоже ищет встречи. Люди на палубе жестикулировали, но слов их было не разобрать. Однако…

– Господи! – воскликнул Рейд. – Они заряжают катапульты!

– Пришла наша смерть, – процедила сквозь зубы Эрисса. – Они увидели наш таран и перепугались.

Огненный шар – канат, свернутый и вымоченный в смоле, – описал дугу с палубы ахейского корабля. Рейд подумал: Олегов заменитель греческого огня…

– Вперед! – воскликнул он. – Нужно приблизиться и показать, кто мы такие…

Два первых снаряда с шипеньем упали в море. Третий ударился о верхнюю палубу. Здесь оставались только рулевой и те, кто участвовал в походе на берег. Рулевой завопил и спрыгнул вниз. Рейд не мог винить его: просушенные доски горели, как порох. Взметнулось пламя. Американец тоже спрыгнул вниз, в хаос.

– Гребите, гребите! – кричал он. – И пусть кто‑нибудь поможет мне! – он схватил ведро, зачерпнул воды и передал старшей Эриссе.

Она выплеснула воду в пламя, но сказала:

– Это бесполезно. Вон еще один. Ветер несет их в нашу сторону.

– Тогда пусть молодые садятся в лодку.

– Верно. Эрисса, проснись. Дагон, иди за мной.

Среди всеобщего переполоха лишь несколько человек заметили, что Рейд на корме стал подтягивать лодку. Подошел Тилиссон и сказал сквозь гул:

– Она слишком мала.

Рейд кивнул:

– Да. Но этим двоим хватит.

– Чтобы я бросил вас? – возмутился Дагон.

Рейд поглядел ему в глаза.

– Ты не бросаешь нас, – сказал он. – Ты делаешь для нас больше, чем сам понимаешь.