— Так что нам это все дает?

— Мы пошли дальше.

— Вы пошли дальше… — повторил Винтер.

— В последний свой приезд Викингсон был не столь аккуратен. Его же освободили, он почувствовал свободу, весь мир его. Мы проследили его до Хитроу, но он не работал в тот день.

Макдональд облокотился на стол, куртка на плечах натянулась. Он был еще бледнее, чем обычно, голос тих.

— У работников авиакомпаний есть свои камеры хранения, и он пошел прямо туда и достал оттуда рюкзак. Тут мы подошли и помогли ему его открыть. Там оказался штатив.

— Что??

— Штатив, который мы так искали. На одной из его ножек не хватано колпачка. Официальное решение от техников Ярда еще не пришло, но нет сомнений, что это тот самый.

— Ты меня разыгрываешь.

— Я? В таком деле? После всего, что с нами было?

— Нет…

— Что нет?

— Не разыгрываешь… Некоторые иногда думают, что могут меня разыграть. Но им еще никогда не удавалось. Штатив… — повторил Винтер, чувствуя странный привкус во рту.

— Еще кудесники из Кеннингтона нашли на штативе отпечатки пальцев и говорят, для них не имеет значения, насколько давно они были оставлены.

Винтер только молчал. Сигара давно потухла, но он продолжал держать ее в руке.

— Но и это еще не все, — сказал Макдональд. — К верхней стороне ячейки был приклеен конверт, а в нем лежал ключ от банковской ячейки.

— Вы успели ее найти?

— Мы ее нашли, а в ней нашли еще один ключ.

— Еще один ключ?

— Да, от какой-то ячейки в камере хранения какой-то станции. Может, в подземке или железнодорожной.

— И сколько таких камер в Лондоне?

— Сотни станций, сотни тысяч ячеек. Но мы ее найдем…

— А что говорит сам Викингсон?

— Ни черта. Кажется, он думает, что завтра опять улетит в рейс.

— Где он сейчас?

— В нашей главной конторе в Элтеме.

— И молчит?

— Пока да.

— Ты думаешь, улик теперь хватает?

— Да. Для начала.

— Так, значит, их двое, — сказал Винтер.

— Да, это многое объясняет.

— У нас нет никаких доказательств связи между Болгером и Викингсоном. Но мы неправильно искали.

— В конце концов мы ее найдем. Как обычно.

— В любом случае косвенных улик недостаточно. Если мы хотим, чтобы Викингсона признали виновным, надо искать дальше.

— Мы на него надавим.

— Я не разделяю твоего оптимизма.

— Мы на него надавим, — повторил Макдональд.

Винтер в одиночестве шел по парку у здания полиции. Во время разговора с Макдональдом у него в голове появился хвостик идеи, который он никак не мог схватить.

Он вспоминал беседу с Марианной. «Она как-то растерялась, когда я заговорил о Болгере. Или от того, что я говорил только о нем? Казалось, что, кроме Болгера, было что-то еще, или, вернее, кто-то. То ли она сама была не уверена, то ли не решалась о нем упоминать… Но в конце концов она же сказала, что у него был приятель».

Он должен снова ее допросить или, вернее, поговорить.

Но больше всего его беспокоило другое. Он снова думал о Болгере. Тот хотел ему что-то показать и оставлял намеки в течение последних месяцев.

И Винтер чувствовал, что до сих пор не уловил самого важного. Догадка уже вертелась рядом, и он даже почувствовал легкий зуд и почесал голову, словно мысль его щекотала.