Он мысленно ответил привычным, грубым, негодующим жестом. «Да пошел он в задницу, этот рыцарь в сверкающей броне, вместе со своей лошадью. Черт побери, я тоже могу спасать людей!»

К счастью, в этот момент она оглядывалась вокруг и не уловила вспышки гнева на его лице. А, может, приняла ее за гнев на их бывших мучителей.

— Но несмотря на все это, — тихо проговорила она, — если бы не Дом Бхарапутра, меня бы не было на свете. Они меня сделали. Я живу, сколько бы эта жизнь ни длилась… должна ли я отплатить смертью за жизнь? — На ее странном, неправильном лице все сильнее проступала задумчивость.

Он запоздало сообразил, что это умонастроение — совсем не тот безупречный энтузиазм, который следует внушать участвующему в боевой высадке десантнику. — Не… обязательно. Мы здесь, чтобы спасать клонов, а не чтобы убивать служащих Бхарапутры. Убивать мы станем только в случае сопротивления, верно?

Отличный нейсмитизм; она подняла голову и ухмыльнулась ему. — Я так рада, что ты чувствуешь себя лучше… Я жутко волновалась. Хотела повидать тебя, но капитан Торн не позволил. — Глаза ее горели теплым ярко-желтым пламенем.

— Да, я был… сильно нездоров. Торн поступил правильно. Но… может, мы сможем еще поболтать на обратном пути. — Когда все будет закончено. Когда он завоюет право… право на что?

— Свидание назначено, адмирал. — Она подмигнула ему и выпрямилась, потрясающе счастливая. «Что я только что обещал?» А она двинулась вперед присмотреть за своим отрядом — снова, как полагается, в своей сержантской ипостаси.

Он последовал за ней в боевой десантный катер. Освещение здесь было приглушенней, воздух — прохладней, и, разумеется, здесь не было силы тяжести. Он плыл от захвата к захвату следом за капитаном Торном, мысленно расчерчивая при этом место на полу под их предполагаемый груз. Двенадцать или пятнадцать рядов ребятишек, по четверо в ряд… набьется полное помещение. Катер был рассчитан, чтобы нести на борту два отряда плюс бронированные парящие машины, либо целый полевой госпиталь. На корме был пункт первой помощи, включающий в себя четыре откидные койки и переносную криокамеру для неотложных случаев. Дендарийский десантник-медик проворно обустраивал свою территорию и пристегивал необходимые ему принадлежности. Бесшумно двигающиеся солдаты в комбинезонах закрепляли все предметы, гула голосов почти что не было. Для всего свое место, и каждая вещь — на этом месте.

Пилот катера был уже в своем кресле. Торн занял место второго пилота, а он сел в кресло связиста сразу за спиной Торна. Сквозь лобовое стекло он мог видеть далекие колючие звезды, ближе — подмигивающие разноцветные огоньки, свидетельствующие о человеческой деятельности, а на самой границе видимости просматривалась тонкая изогнутая полоска — край планеты. Почти что дом. В желудке у него забурлило, и не только от нулевой гравитации. Напряжение стянуло голову пульсирующим обручем под ремнями шлема.

Пилот включил интерком. — Сверь численность людей, Таура. У нас пять минут, чтобы уравнять орбиты, потом мы отстреливаем крепления и ныряем.

Через мгновение отозвался голос сержанта Тауры. — Проверено. Все солдаты пристегнуты, люк задраен. Мы готовы. Давай — повторяю — давай.

Торн оглянулся через плечо и ткнул пальцем. Он торопливо пристегнул ремни, и вовремя. Ремни крепко впились в тело, и его замотало из стороны в сторону, когда «Ариэль» задрожал на своей стационарной орбите — эффект ускорения, который искусственная гравитация большого корабля на палубах компенсировала и сводила к нулю.