Мы мигом оказались внутри.

— Малыш Билли? — Позвала я с подножия лестницы.

Ответа не было никакого, даже традиционного «отстань!». Я обернулась к Александру, который явно тоже был обеспокоен, взлетела по лестнице, покрытой бежевым ковром, и направилась к комнате Билли. На закрытой двери висела нелепо раскрашенная табличка с красно-черными буквами: «Упырям вход воспрещен. Это значит тебе, Рэйвен!»

Я досадливо хмыкнула, распахнула дверь и с порога заявила:

— Нам нужно поговорить.

Но мои слова пропали попусту.

В спальне моего брата все, включая письменный стол, компьютер, компьютерные игры, спортивные постеры и неприбранную кровать, было на месте, кроме него самого.

Я обыскала ванную и аккуратно прибранную гостевую комнату, но никаких признаков противного братца не обнаружила, сбежала по лестнице и увидела, что передняя дверь открыта.

— Малыш Билли?

Но вместо него в прихожую вошла мама в серых брюках и розоватом свитере.

— Привет, Александр, — сказала она, поблескивая глазами. — Рада тебя видеть.

— Здравствуйте, миссис Мэдисон, — ответил вампир, всегда робевший в присутствии моих родителей, и нервно откинул назад волосы.

— Я же говорила, что ты можешь звать меня Сара, — сказала мама и хихикнула, как школьница.

Я закатила украшенные черными тенями глаза. Неужели маму так радовал тот факт, что хоть кто-то в Занудвилле захотел иметь со мной дело? Конечно, трудно поверить, что гипнотизирующие шоколадные глаза Александра вызывали головокружение не только у меня, но и у нее. Впрочем, не исключено, что созерцание влюбленной парочки пробуждало в памяти мамочки яркие картинки из прошлого, когда она была хиппи, но на выяснение этого момента совершенно не было времени.

— Как хорошо, что вы оба здесь, — радостно промолвила мама. — Я только что звонила тебе домой, Александр.

— Билли скоро придет? — Поинтересовалась я.

— Нет, поэтому я и подумала, что нам представилась отличная возможность поужинать вместе. Как раз вчетвером.

Я вздохнула. Наконец-то после всех этих многолетних придирок насчет того, как я одеваюсь, мама стала относиться ко мне как к самостоятельной молодой девушке. Как назло, именно сегодня меня вовсе не радовала возможность еще ближе свести своего молодого человека с родителями. Я волновалась совсем по другому поводу.

— Мне нужно поговорить с Билли.

— Он в математическом клубе, — сказала мама и вынула серую куртку из встроенного шкафа. — Они сняли библиотеку для вечеринки по случаю конца учебного года.

— Мне нужно кое-что ему сказать, — заявила я.

— Мы заказали столик в бистро Франсуа. Твоему отцу пришлось задержаться в офисе, и мы встретимся там.

По размерам патриархальный Занудвилль ненамного превосходил поле для гольфа, и заведение Франсуа находилось не близко, по нашим меркам, — на противоположном конце города, в нескольких милях от библиотеки.

— А как насчет «Крикет-клуба»? — Я предложила ресторан поближе к тому заведению, в котором торчал сейчас братишка.

— Ты хочешь пойти в «Крикет-клуб»? — Удивилась мама. — Я думала, этот ресторан тебе не нравится.

— Ну и что? В городе он популярен.

— Мне казалось, что именно по этой причине он тебе и не нравится.

Я закусила черную губу.

— Позвоню отцу из машины. Думаю, он разберется с этим вопросом.

Мама взяла ключи от машины и вышла вместе с нами из дома.

2

Любой американский торгово-развлекательный центр подобен мазку художника, напрочь лишенного вдохновения, мазку, нанесенному на полотно, где все вопиет о скуке и отсутствии оригинальности, а уж в Занудвилле-то и подавно.