Так думал Валерий Башмачков и с каждой минутой заводился все больше. Между прочим, в те часы, когда он запойно писал свои сцены из романов, все виделось по-другому. Сомнения отходили в сторону, процесс работы неизменно увлекал и завораживал, как любимая музыка. Писал он обычно под песни группы «Битлз», их музыка почему-то помогала сосредоточиться лучше любой другой. Однако сейчас даже «Yesterday» вопреки обыкновению не подействовала умиротворяюще. Настроение Башмачкова было отвратительным. Очередная авантюра, в которую втянула его Лина, отнимала все больше времени и душевных сил. Нет, главное, был бы толк! Какого черта она вообще ввязалась в это безнадежное дело? Все эти шпионские страсти — забава для молодых экзальтированных дамочек. Для женщины средних лет, и уж тем более — для его любимой, пережившей операцию на открытом сердце, все это — игры, опасные для здоровья. И главное — бессмысленные. Виной всему — ее гипертрофированное чувство справедливости, оно в наше время до добра не доведет. Как говорится, справедливость искать бессмысленно, потому что ее нет. Ну, допустим, удрал престарелый дипломат с молоденькой врачихой из больницы — и что с того? В нашей стране все чаще разгораются скандалы, замешанные на домогательстве пожилых мужчин к молоденьким журналисткам. А какой выхлоп из всего этого? Читатели развлекаются, мужики в курилках гогочут, а к самим девушкам прилипают обидные клички. Впрочем, ладно бы журналистки. Они хотя бы зависят от начальников любых мастей в силу своей профессии. А врачи и медсестры? У тех, как правило, все наоборот. Это пожилые пациенты от них зависят и готовы пойти на многое, чтобы симпатичные женщины облегчили их страдания. Похищение Бармина — из той же оперы. Видимо, рыжая докторша уговорила дипломата в отставке последовать за ней из каких-то своих корыстных побуждений. Ну и что с того? Иннокентий Бармин — вполне себе вменяемый и дееспособный гражданин, значит, имеет такое же право на личную жизнь, как и все остальные. Так какого лешего Лина пытается разыскать загулявшего дедушку и умыкнувшую его из клиники рыжую докторшу? Лучше бы о своем здоровье подумала. В общем, пора завершать этот мелодраматический сериал и подключать профессионалов…

Башмачков набрал номер знакомого следователя. Они дружили с юности, и для писателя полицейский всегда был просто Колян.

— Слышь, Колян, моя девушка, ну да, Лина, окончательно рехнулась. Затеяла поиски какого-то чужого мужика, с которым лежала в больнице, а потом вовлекла в эту авантюру свою безбашенную бухгалтершу. Так та курица, представляешь, согласилась! По всему видно, такая же дурная, как и моя Линка. Уехала на рынок и уже пару часов не отвечает на звонки. Ну да, ну да…Колян, я понимаю, что бабы по ходу шопинга голову теряют. И все-таки… Можешь пробить ее номер? Спасибо, друг. Я твой должник. Короче, приглашаю вечером пивка попить. Ну, конечно, я угощаю. В общем, записывай номер…

Колян, то есть Николай Петрович Васильев, был следователем до мозга костей. Он очень не любил, когда тетки влезали в дела полиции. Ну, ладно бы еще женщины-полицейские. У тех хотя бы дисциплина, подчинение старшим по званию и все такое прочее — словом, все необходимые для работы качества — с годами вошли в плоть и в кровь. Другое дело — какая-нибудь бестолковая домашняя курица.