— Круто, — Башмачков уважительно взглянул на приятеля и от избытка чувств даже стукнул кружкой по столу. — Горжусь тобой, Колян. Сейчас мы это дело отметим.

— Ну, если честно, я спас Элю под прикрытием двух омоновцев, — признался Николай, когда они вновь наполнили кружки.

— Знаешь, то, что ты прибыл ее спасать в компании ваших «шкафов», только прибавит тебе очков в глазах Элеоноры, — объявил Башмачков. — Женщины любят, когда вокруг них вьется много брутальных мужчин. И, главное, ты наконец сможешь воспользоваться своим служебным положением.

— В смысле? — не понял Николай.

— Теперь ты имеешь право вызывать Элеонору на допросы столько раз, сколько сочтешь нужным.

Следователь Васильев просиял. Идея Башмачкова ему явно понравилась.

— Ну, за сказанное! — торжественно провозгласил Колян и со значением стукнул кружкой с ледяным пивом о кружку приятеля.

Друзья продолжили неспешную беседу под пиво с привычными шутками и подколками — о футболе, о налогах, о новых станциях метро — словом, о чем угодно, только не об освобождении главбуха Березкиной. У Башмачкова с Коляном была давняя договоренность не обсуждать на подобных посиделках серьезные темы, потому что надо же хоть когда-то расслабляться. Запас пива таял. Наконец литератор вспомнил о Лине. Она бы явно не одобрила его «бессмысленной и бесполезной болтовни» с приятелем-полицейским. Башмачков поставил пивную кружку на толстый дубовый стол и небрежно спросил:

— Слушай, Колян, ты мог бы узнать по своим полицейским каналам, что случилось с одним молодым врачом в одной известной кардиологической клинике?

— А что такое? — насторожился Николай.

— Понимаешь, там у них молодой доктор ни с того, ни с сего взял и умер. Прямо на рабочем месте. Мне-то фиолетово, я его вообще не знал, но эта странная смерть не дает покоя моей Лине. Прикинь, она лечилась как раз в той самой клинике и видела этого доктора сразу в двух ипостасях — и живым, и мертвым. В общем, Лина просила тебя, насколько возможно, прояснить эту тему. Кстати сказать, мы с ней побывали в реанимации и своими глазами увидели труп этого бедолаги. Признаюсь, мы быстро смылись, чтобы не стать свидетелями по делу о его скоропостижной смерти. Да, Лина на всякий случай захватила пластиковый стаканчик, валявшийся на полу в реанимации. Как мы вообще попали в туда? Ой, ну это длинная история, оставим ее на другой раз.

Башмачков не без гордости вручил Коляну пластиковый стаканчик, завернутый в бумажный носовой платок.

— Ладно, передам нашим в лабораторию. Ничего конкретного не обещаю, Валерка, но все же попробую что-нибудь разузнать. Диктуй имя, фамилию и название клиники, — попросил Николай и тут же забил информацию в телефон. После удачного завершения операции Колян сделался необычайно сговорчивым. Когда запас пива подошел к концу, следователь Васильев сказал:

— Слушай, Валерка! Там, в доме у бандитов, Эля показала мне комнату, забитую десятками ящиков с пометками таможни. Открыли один из них — и знаешь, что там оказалось? Дешевые китайские подделки! И на фига же им было, скажи, тащить это копеечное дерьмо через границу? Все-таки люди не перестают меня удивлять…

— Отлично, Колян! У тебя появился железный повод завтра же пригласить на допрос Элеонору Березкину! — развеселился Башмачков. — Обещаю, она расскажет тебе об этих монетах кое-что интересное.

— Ну, за сказанное! — Колян был необычайно краток, однако по блеску его глаз Башмачков понял, что идея эта идея ему понравилась еще больше, чем предыдущая.