… Как учит нас товарищ Сталин, с самого начала эта война была захватнической со стороны империалистов Англии, Франции, США, тогда как народ Германии вел войну оборонительную, то есть справедливую. Однако применяя марксистско-ленинский метод к последующим событиям, нетрудно понять, что характер войны находится в непрерывном диалектическом изменении. В настоящее время трудящиеся Великобритании поднялись на защиту своей родины, т. е. для Англии эта война становится оборонительной, а в роли агрессора теперь выступает фашистская Германия.

Лондон выдержал уже два штурма. Несмотря на полное окружение с моря и суши, английские войска и народное ополчение продолжают мужественно истреблять пехоту, танки, авиацию и флот противника. В уличных боях гибнут лучшие войска германской армии. Не увенчались успехом все попытки немецких дивизий прорваться к центру британской столицы, равно как деморализовать защитников города многодневной воздушной и артиллерийской бомбардировкой. Можно не сомневаться, что на этот раз «молниеносной войны» не получилось и силам вторжения предстоит провести зиму в долгих и кровопролитных сражениях на плоскогорьях Центральной Англии. Сильно пересеченная в этом районе местность затрудняет использование механизированных войск, стало быть, главную роль будет играть пехота, по которой англичане имеют явное превосходство. С другой стороны, немцы не могут уже отказаться от продолжения битвы и вернуть свои войска на континент. Моральный удар от такого решения перевесил бы даже тяжесть военных поражений.

… В этой непростой обстановке многократно подтвердилась мудрость твердой и принципиальной позиции Партии Большевиков. Советский народ может быть уверен: ЦК ВКП(б) и Совет Народных Комиссаров не позволят заморским авантюристам-подстрекателям втянуть нас в войну. Рабоче-Крестьянская Красная Армия и Красный Флот зорко и надежно охраняют священные рубежи великой Советской Родины пролетариев всего мира.

9

Сразу после пехоты и конницы на булыжники Красной площади выползли танки КВ отдельного 143-го дивизиона. Машина лейтенанта Часова двигалась второй в правой колонне, и Леха видел сквозь призмы башенного триплекса и трибуну Мавзолея, и салютующих вождей. А вечером, перед торжественным заседанием по случаю 23-й годовщины Октября, трое из них неожиданно объявились в расположении части.

Дело было так. Времени до отбоя оставалось больше чем достаточно, и большинство красноармейцев еще не воротились из увольнительной — то ли танцевали, то ли кино смотрели в клубе соседнего поселка. Неженатые командиры взводов и экипажей сидели на лавочке возле КПП, деловито дегустируя разлитый по фляжкам «Киндзмараули». Капитан Ладейкин, как старший по званию, пытался оживить беседу рассказами о собственных подвигах на фронтах личной жизни, но получалось неважно — ребятишки за день утомились и откровенно зевали.

— А жалко англичан, — вздохнул вдруг Часов. — Правительство ихнее с богатеями, конечно, сволочи изрядные — мои старики до сих пор не могут забыть, как эти лорды-держиморды в Гражданскую у нас севере свирепствовали… А вот простой народ жалко. Каково придется пролетариям под фашистами?

— Ерунду болтаешь, — строго сказал Ладейкин. — Рабочий класс под руководством коммунистов будет, разумеется, бороться против оккупантов за полную победу…

Начался спор, но Часов уже не слушал, он напряженно следил, как из четверки «ЗИСов», затормозивших в полусотне метров, выходят нежданные гости. И одним лишь наитием, но не сознанием догадавшись, кто это может быть, Алексей выкрикнул:

— Товарищи командиры! Становись… смирно!

К вытянувшимся по струночке танкистам неторопливо приближались сопровождаемые штатскими молодцами Сталин, Молотов и Ворошилов.