Когда головные танки приблизились к разминированным проходам, стало понятно, что первая атака захлебнулась. Перепаханные снарядами и бомбами холмы вокруг Любани огрызались огнем, и немецкая пехота залегла. Штурмовые орудия стреляли по вражеским позициям, и русские противотанковые расчеты стреляли в ответ. В паре километров правее «Матильды» британских эсэсовцев горели на минном поле, но продолжали ломиться через поле, обходя Любань с востока.

Панцер-унтер-офицер Хорст Кинкель, наводчик в танке фон Бутова, произнес, покачивая головой:

— Без нас они не справятся, — затем добавил: — Надеюсь, что мы справимся.

«Справимся, — подумал Гюнтер. — Разумеется, мы возьмем эту деревню и продвинемся чуть дальше. Прорвать первую линию обороны за три дня боев — не тот результат, каким стоит гордиться. А что потом?» Он не сомневался, что тыловая позиция русских уже подкреплена резервами, включая танковый корпус фронтового подчинения и отдельные полки тяжелых самоходок. Именно там, на второй полосе, танкистам предстояло встретиться с бронетехникой большевиков. От них требовалось преодолеть 5–8 километров под огнем артиллерии, упереться в позиции несгибаемой пехоты НКВД и получить удар в челюсть от собранных в кулак танковых соединений. Там и решится исход сражения.

В своих расчетах фон Бутов забыл о русской авиации — слишком уж привык, что в небе хозяйничает лишь Люфтваффе. Внезапно над участком наступления повисли несколько эскадрилий пикирующих бомбардировщиков и штурмовиков, прикрытых истребителями. Пе-2 подожгли штурмовое орудие, два старых «тигра» и одного «королевского», нанесли потери другим подразделениям. «Черная смерть» носилась на малой высоте, расстреливая наступающих очередями автоматических пушек и ракетными снарядами.

Два танковых батальона продолжали преодолевать минное поле. «Тигры» медленно двигались по четырем проходам, вокруг них рвались снаряды. К счастью, у русских на этом участке не было крупнокалиберных пушек — только противотанковые калибром 57 и 76 мм, опасные для тяжелых танков лишь в ближнем бою. Тем не менее на трех машинах были перебиты гусеницы, на четырех — повреждены приборы наблюдения и антенны раций. Полку потребовалось около получаса, чтобы переползти заминированный участок, после чего 502-й батальон Винцера двинулся прямо на Любань, а Штайн начал обходить опорный пункт слева. На правом фланге англичане все-таки прорвались через минное поле и под непрерывным артобстрелом приводили в порядок потрепанные подразделения, готовясь атаковать опорный пункт, расположенный на буграх местности.

Зной внезапно сменился душной жарой — небо быстро затягивалось тучами, в отдалении прогремели раскаты приближавшейся грозы. Сопровождаемый пехотой батальон Винцера, в котором оставалось меньше сорока «тигров», уверенно наступал на горящую деревню. Штайн грамотно обошел Любань и открыл огонь по замаскированной под деревьями батарее, чудом уцелевшей после трехдневной авиационной и артиллерийской долбежки. Длинноствольные русские пушки были уничтожены, не успев сделать ни одного выстрела, но несколько снарядов прилетели с другого направления — там, согласно данным аэрофотосъемки, обосновалось до батальона русской пехоты и десяток вкопанных в землю танков.

— Фриц, кончай с этим подразделением, — приказал оберст и тут же переключился на Винцера — Эрнст, не отрывайся от пехоты.