– А если бы и воспринимал, вам-то что за печаль? Но вы правы: это, разумеется, полная чушь. Двести верст в один конец, столько же в другой, и все это за одну ночь, на старом танке, у которого запас хода по пересеченной местности всего-то восемьдесят километров, – это просто нереально. Да и вам, солидному человеку, незачем откалывать такие коленца.

– Ценю ваше понимание. – Сергей Аркадьевич рассеянно кивнул официанту, который принес сделанный им заказ. – Но сам не понимаю одного. Вы так увлекательно говорите, причем из всех возможных тем для беседы выбрали ту единственную, которая меня по-настоящему интересует…

– Помимо бизнеса, – невинным тоном вставил Семибратов.

– Разумеется, помимо бизнеса, – нетерпеливо кивнул Кулешов. – Вот и возникает вопрос – вернее, целых два вопроса. Первый: вы что, готовились к нашей встрече? И второй: если да, то почему действуете так прямолинейно, буквально прете напролом, как танк? Что, я так похож на недоумка?

– Это уже целых три вопроса, – невозмутимо заметил Николай Федорович. – А ответ на них один: не надо валить с больной головы на здоровую. Я как воспитанный человек просто иду вам навстречу в вашем стремлении завязать более близкое знакомство.

– В моем стремлении?..

– Возвращаю вам ваш вопрос: я что, похож на недоумка? Я давал интервью телевизионщикам здесь, в этом ресторане, сидя вот за этим самым столиком. И имел неосторожность не только сказать, что это мой любимый ресторан, но и позволить им снять меня вместе с моим Буцефалом. После всего этого вы, человек с довольно специфическими интересами, занимающийся не менее специфическим бизнесом, приезжаете сюда, тараните мой припаркованный по всем правилам, никому не мешающий мотоцикл, а потом всплескиваете руками и восклицаете: ах, я такой неловкий! Примите извинения и разрешите представиться… Ой, да я же вас знаю! – Семибратов усмехнулся, погасил в пепельнице окурок и сейчас же закурил снова. – Меня в этом городе многие знают, – продолжал он уже другим тоном, – но не спешат возобновить знакомство, а, напротив, стараются о нем забыть. Кто-то до сих пор должен мне денег, кто-то стыдится своей роли в известных событиях, кто-то просто не хочет себе навредить, общаясь с человеком, репутация которого, как ни крути, основательно подмочена… А вы – повторяю, солидный, уважаемый человек с вполне определенным кругом деловых и личных интересов, – напротив, так стремитесь со мной познакомиться, что опускаетесь до того бездарного любительского спектакля, который только что наблюдали присутствующие.

– А вы не слишком много себе позволяете? – надменно осведомился слегка огорошенный полученной отповедью Кулешов.

– Думаю, в самый раз, – заверил его Семибратов. – А если я неправ, что с того? Что вы предпримете – полезете в драку? Или поручите это дело своему водителю? Подумайте хорошенько, сумеете ли потом самостоятельно доехать до дома на этом своем корыте. Кстати, забыл спросить: а «порше» в вашей конюшне нет? Вы ведь просто млеете от «тигра», а на этом танке, помимо двигателя от Майбаха, установлена еще и башня от Порше…

Сергей Аркадьевич порывисто встал.

– Не надо, – сказал Семибратов. Он говорил негромко, так, что даже стоявшему рядом Кулешову приходилось напрягать слух, но очень твердо и спокойно, как человек, знающий себе цену и убежденный в своей правоте. – Воздержитесь от драматических жестов: они привлекают внимание, а толку от них никакого. Я и в мыслях не имел вас оскорблять. Просто считаю, что недоговоренности хороши лишь там, где могут принести пользу.