– Черный пояс третьей степени, – гордо заметил Трузензюзекс. – Хотя я и малость поскрипываю от такой деятельности.

– Я заметил. Я мог бы продолжать и продолжать, юноша. Человеческие планеты завалили изысканными образцами тонкого мастерства транксов. Механизмами, ремесленными изделиями, домашней автоматикой, сложной электроникой и так далее. Даже цвет тел обеих рас был взаимоприятным, хотя запах транксов имел решительное преимущество над человеческим.

– Тут спорить нечего, – пропыхтел философ. И заслужил за это еще один острый взгляд.

– Когда транксы заполучили земную литературу, живопись, скульптуру и такие, кажется, никак не взаимосвязанные вещи, как мороженое и детские игрушки… короче, две расы слились просто изумительно хорошо. А о величайших челанксийских достижениях, модифицированном КК‑двигателе ты должен знать.

Но величайшим толчком к Слиянию, наряду с питаро‑челанксийской войной, было образование Объединенной Церкви. Среди обеих рас существовали мощные, относительно новые группы со схожими верованиями. Когда они узнали о существовании друг друга, об инородной организации с практически идентичной теологией и целями, то вскоре образовали союз, быстро одолевший всех, кроме самых консервативных членов старых утвердившихся церквей. В немалой степени сила Объединенной Церкви заключалась в том, что она настойчиво называла себя нерелигиозной организацией. Впервые народ мог получить духовное руководство высшего уровня без обязательного исповедания веры в Бога. В те времена это было настоящей революцией.

– Насколько мы можем судить, – вставил Трузензюзекс, – она все еще уникальна в том плане, что является единственным многорасовым духовным учреждением в Галактике. В ней есть члены и других рас, помимо людей и транксов.

– Боюсь, что я к ней не принадлежу, – сказал Флинкс.

– Меня это не тревожит. Церковь это действительно меньше всего волнует. Прозелитизм ей, знаете ли, чужд. Она чересчур занята важными делами. Разумеется, она будет рада иметь вас или любого другого в качестве нового члена, но вы должны прийти сами. Гора должна идти к Магомету, потому что Магомет достаточно занят в своей епархии!

– Что? – не понял Флинкс.

– Забудь об этом. Архаическое выражение. Даже наш материалист‑капитан – член Церкви.

– Я об этом догадался. Верит ли он также в Бога?

– Трудно сказать, – задумчиво проговорил Цзе‑Мэллори. – Меня больше волнует, верит ли Бог в него, потому что у меня есть предчувствие, что прежде чем закончится это путешествие, нам понадобится любая внешняя помощь, какую мы только сможем заполучить.

– Да, а как насчет питаро‑челанксийской войны? – вспомнил Флинкс.

– Ах, это. Гммм. Завтра, а? Сейчас мне не помешает выпить рюмочку. Не читал так много лекций с… очень давних времен.

Верный данному слову, на следующее утро он продолжил свою повесть за чаем с пирожными. Да, кроме всего прочего, в космосе быстро начинаешь скучать. Число его слушателей, однако, возросло, поскольку в салоне сидели теперь все, кроме Вульфа. Пришла его очередь нести вахту.

– Я знаком с подробностями, – вставил Малайка, по‑хозяйски обхватив рукой талию Сиссиф. – Но думаю, что с удовольствием послушаю, как расскажете вы. Я знаю, что мои версии неверны! – и оглушительно расхохотался.

– Итак, – начал Цзе‑Мэллори, бессознательно подражая капитану. – Спустя примерно пять з‑десятилетий после первоначального контакта землян с транксами, отношения между двумя цивилизациями росли в геометрической прогрессии.