Изменить размер шрифта - +
Обязательно кто-нибудь разбудить должен, — с огорчением признался химик. — Сам не понимаю, где я научился так крепко спать.

— Это хорошо, — с улыбкой сказал Иван Васильевич. — У меня наоборот. Сонные порошки иногда принимаю. Так вы не возражаете, Сергей Дмитриевич? Ремонт мы сделаем в самое ближайшее время.

— Конечно, я рад. Очень рад… Но может быть, не следует сейчас людей отрывать на такие пустяки? Я здесь обжился, привык.

Ивану Васильевичу нравился Завьялов. В каждой фразе его было много искренней, почти детской непосредственности. Такой человек не мог быть двуличным. Однако письмо Тарантула было адресовано ему и требовало особой осторожности. Поговорив о ремонте и получив согласие Завьялова, подполковник попросил ключ от квартиры.

— Ключ? — переспросил химик. — Одну минутку. Где же у нас ключи? Ах, да! Свой ключ я отдал Марии Андреевне. Это наш управхоз и начальник обороны дома. Великолепная женщина! Превосходная! Я напишу ей записку, а вы… если это не затруднит вас, возьмите у нее ключ. Она вам все покажет и расскажет.

— Так уж мы тогда будем хозяйничать в вашей квартире по своему усмотрению, Сергей Дмитриевич. Доверяете?

— Пожалуйста, пожалуйста. Кроме мусора, там ничего и нет. Книги я перевез… Все, что нужно было, тоже здесь. Я бы сам помог, но времени у меня мало.

— Нет, уж вы лучше делайте взрыватель.

— Вот, вот…

Ученый написал записку управхозу и отдал ее гостю. Иван Васильевич подробно расспросил, в какой цвет красить стены в квартире, уточнил план расположения комнат и их назначение и заговорил о детях.

— Значит, дочь ваша тоже не собирается идти по стопам отца? — спросил он.

— Нет, нет. К сожалению, нет… Перед самой войной вдруг надумала в консерваторию. Музыка, музыка… Профессия отцов не увлекает. А может быть, я и сам в этом виноват. Не сумел увлечь…

— Я когда-то собирался учиться на химическом.

— Да что вы говорите! Ну и как?

— Не вышло. Жизнь судила иначе. Вы, случайно, не знаете Мальцева Григория Петровича? — неожиданно спросил Иван Васильевич.

— Мальцева? Позвольте… Где-то я слышал такую фамилию.

Ученый нахмурил брови и задумался. Иван Васильевич напряженно следил за выражением его лица.

— Ах, Мальцева! — вдруг вспомнил химик. — Ну как же! Знаю, конечно. Превосходный человек. Умница. Знающий. Ну как же, как же, отлично знаю.

— И давно вы с ним знакомы?

— Нет. Познакомились перед войной. Был я в доме отдыха ученых. Вместе отдыхали и познакомились. Он москвич. Григорий Петрович Мальцев! Как же это я забыл? Очень знающий человек. Собирался ко мне в гости приехать, да война помешала.

— Он как будто в Ленинграде был в прошлом году.

— Неужели! Что же это он не зашел?

— А впрочем, я не уверен. Мне говорили, что видели его, но могли и обознаться.

— Обознались, Иван Васильевич, обознались. Он бы непременно зашел ко мне. А скорей всего просто остановился бы. С гостиницами сейчас трудновато… А я его приглашал.

— А разве он у вас никогда не бывал? — спросил Иван Васильевич и покосился на бушлат, висевший в углу.

— Нет. Весной сорок первого года мы познакомились в доме отдыха, и с тех пор о нем ни духу ни слуху.

— Сергей Дмитриевич, а вы отдыхали с детьми? — прямо спросил Иван Васильевич, видя, что ученый ничего не подозревает. — Я хотел узнать: видел ли Мальцев ваших детей?

— Ну что вы! Детям в доме отдыха, да еще ученых, — скука! Они у меня каждое лето в деревне у тетки жили.

Быстрый переход