Фирюза: — Барабаш, будешь разговаривать с людьми, которые… разбираются в науке?

(Стуки)

— Нет.

В.Клепиков (наклоняется к полу): — Барабашка, может быть, тебе кто-то не нравится здесь?

— Да.

— А ты скажи, кому уйти, и он уйдёт. Я не нравлюсь?

— Нет.

— Так. Кто? Этот товарищ?

— Да.

(Тот, на кого указал Клепиков, выходит из комнаты. Это — Б.Шуринов, исследователь аномальных явлений.)

«У меня складывается впечатление, — пишет пенсионер В.Королёв, — что поскольку без всяких причин, а только по навету выдуманного Барабашки был удалён один из участников эксперимента, то не значит ли это, что выдворенный узнал о каких-то сторонах этого спектакля, которые, по замыслу шельмователей, не должны быть известны широкой публике телезрителей… Я полагаю, что Б.Шуринов пришёл туда не для того, чтобы себя показать, а для того, чтобы разобраться на месте. Но он оказался не ко двору… Мне думается, что если это проделки фокусников-разыгрывателей, он вытащит их за уши на всеобщее обозрение.

Интуиция не подвела автора письма. Именно так всё и было, о чём не раз рассказывал и сам Б.Шуринов. Вот, к примеру, что он говорил в один из сентябрьских дней 1990 года в Таллинне, на встрече исследователей в области энергоинформационного обмена: «Вы помните историю с барабашкой? Помните? Так вот, товарищи; я тот самый несчастный, который Барабашку разоблачил. В том фильме, который был по поводу барабашки, мне было предложено выйти из зала, потому что барабашка с людьми не разговаривал. Но никто не позволил мне об этом написать…

Я сказал давным-давно, что я готов вылететь, выехать на любой полтергейст. Но меня никуда не зовут, потому что знают, что я приезжаю не для подписывания протокола, а для изучения. Если докажут, что такое есть, так дайте же мне разобраться! А приехать подписывать протокол о том, что я был на полтергейсте, — это не моя практика…»

Когда исследователь приехал проверить слухи о Барабашке, то в общежитии уже работали телевизионщики, готовили передачу «Очевидное — невероятное». «Мне было предложено быть ведущим этой передачи, — продолжает Б.Шуринов. — Я отказался. Ведущий — это подыгрывающий, потому что его снимает камера… Это несерьёзно, это объект, который принимает участие. Дело было так: после первого щелчка я знал, что зона стука — это её (Фирюзы) ноги. Мне стало ясно, что у неё сократилась мышца на правой голени, это было видно. И то, что шум шёл из правой стопы — тут не было никаких сомнений… После этого дела мне ничего не оставалось, как уставиться вот так вот на неё, что я и сделал. И на этом Барабашка перестал разговаривать навсегда. Была очень тягостная пауза. Тогда к ней на помощь пришёл режиссёр, сказавший: «Спроси, пожалуйста: “Барабашка, тебе мешает кто-нибудь?”» Фирюза спросила: «Барабашка, тебе мешают?» Что ей было делать? Она артистка, она молодец… «Мешают…» — «Сейчас мы выгоним его». Попали пальцем на меня… Я вышел из комнаты, пошёл на кухню. Там был Возчиков со студии телевидения! Я сказал ему: «Извините, но она ведь ногой стучит!» И он мне в ответ: «Как, и вы тоже заметили?» (Смех в зале)…

На сегодня я знаю двух барабашек. Это — дочь приятельницы, она стучит большим пальцем ноги… Как это делается? У них есть аномалии, они стучат костями на пальцах. У неё (Фирюзы) аномалия простая: она умеет выбивать такой стук, сокращая большой палец правой стопы…

Вот так чуть было не осрамились простодушные представители Академии наук вместе с самодеятельными исследователями, неспособными отличить стук от щелчка, не говоря уже о том, чтобы определить источник звука.