Я и мои приятели Николай Косенков и Анатолий Панкратов служили уже последний год. В тот день мы пошли на берег Днепра искупаться и позагорать. Статус старослужащих позволяет иногда совершать такие не предусмотренные общим солдатским распорядком моционы.

Искупались, загораем за кустиками. Вдруг без всякой видимой причины на реке появился водоворот. Он перемещался то вверх, то вниз по течению, то увеличиваясь, то уменьшаясь в диаметре, и вдруг внезапно пропал. В то же мгновение над местом исчезновения водоворота, на высоте примерно 60 м, возникло шарообразное тело. Оно не переместилось в это место из другого (вся «картинка» была в поле нашего зрения), оно именно возникло или проявилось.

Форма тела — идеальный шар. Диаметр — метров 5. Вид поверхности — не подберу лучшего сравнения, чем тонированное до цвета сажи стекло. На этой поверхности не было никаких деталей или оттенков, искажающих идеальные шарообразность и черноту.

Неподвижным шар оставался недолго. Он стал двигаться, как подвешенный на длинном тросе маятник. В нижней точке этого движения шар на короткое время останавливался. Из него протягивался к воде яркий нитевидный луч. Тут же по нему устремлялся вверх пар, а потом — вода. Столб воды всё более утончался кверху, вода в нём закручивалась. Так, наверное, должен выглядеть водяной смерч. Только здесь столб воды не «гулял», он был как бы нанизан на стержень. Это «мероприятие» продолжалось не более трёх-четырёх секунд.

В крайних верхних точках амплитуды происходило следующее. В диаметральной плоскости шара, параллельной воде, на его угольной поверхности появлялись равноудалённые друг от друга маленькие светлые пятна (теперь глазу было за что зацепиться, и мы видели, что шар вращается). От этих пятен отделялась некая субстанция. Это было очень похоже на выдувание мыльных пузырей, но только эта субстанция была не такой эфемерной. Достигнув размера большого мяча, «пузыри» отрывались от порождающих их пятен и падали в воду так быстро, как падали бы ледяные шары, затем тонули.

Вскоре шар стал двигаться и в других направлениях. В проекции на поверхность воды это движение дало бы зигзагообразный след.

В стрессовых ситуациях время выделывает всякие фортели, и трудно оценить его объективно. Всё-таки, думаю, что минуты 2–3 мы, затаив дыхание, наблюдали за эволюциями этого летательного аппарата

Вдруг Анатолий резко вскочил с земли, встал во весь рост, протянул руку в сторону шара и воскликнул, обращаясь к нам с Николаем:

— Смотрите-смотрите, что они там делают!..

С тех пор прошло более 30 лет, а эта фраза звучит во мне, как будто её произнесли только что. Вновь и вновь анализируя тот порыв Анатолия, смысловое содержание его восклицания, интонацию, прихожу к одному и тому же выводу: в этот момент он ясно увидел что-то такое, чего мы с Николаем почему-то не видели.

Его восклицание было выражением безмерного восхищения. Восхищения чудом. Чудом, творимым кем-то. Кем? Анатолий не ответил.

Как только он встал из-за кустов и крикнул, шар, прекратив забор воды и эвакуацию таинственной материи, резко скакнул вверх и замер там. При этом он издал… Я даже не уверен, что это был звук. Это было что-то пограничное для человеческого слуха. Скорее некая вибрация окружающего эфира, чем звук.

Внезапно мы почувствовали, что нас внимательно рассматривают. У меня вдруг возникло то предполётное ощущение, которое порой возникает во сне: готовность к высокому прыжку, парению. Как сказал мне потом Николай, у него появилось такое же ощущение. И так же, как у меня, оно почти сразу сменилось ощущением нараставшей тяжести, нас как бы придавливали к земле.

Неведомая сила положила нас на спины. Одновременно прямые руки Анатолия поднялись вверх, всё тело его вытянулось, он приподнялся на цыпочки.