Бэкингем отпустил ее волосы, девушка упала на землю, где осталась лежать, наблюдая за гориллой и вставшим на ее пути белым человеком с бронзовым оттенком кожи.

– Прочь, Болгани! – приказал Тарзан на языке обезьян. – Самка моя! Убирайся, или я убью тебя!

Не разобрав ни слова, Бэкингем, тем не менее понял, что ему угрожают.

– Уходи! – закричал он по-английски. – Уходи, или я убью тебя!

Случается же такое, что горилла обращается к англичанину по-английски, а тот к ней на языке больших обезьян!

Удивить Тарзана было не так уж легко, но когда он услышал, что болгани обращается к нему на английском, он в первый миг не поверил своим ушам, а потом засомневался в своем рассудке. Не успел Тарзан опомниться, как косматый великан угрожающе двинулся на него, колотя себя в грудь и выкрикивая угрозы.

Наоми Мэдисон оцепенела от ужаса. Тут она с удивлением увидела, что Стенли Оброски, вопреки ожиданиям, не убегает, а, наоборот, подобрался, словно собирался отразить нападение, а когда горилла бросилась на него, не двинулся с места.

Огромные волосатые лапы норовили схватить его за горло, но человек с кошачьей ловкостью вывернулся, пригнулся, прошмыгнул зверю за спину и атаковал противника сзади.

Пальцы белого клещами сомкнулись на массивной шее Бэкингема.

Обезумев от ярости и боли, зверь заметался, пытаясь скинуть обидчика, однако тут же понял, что силы их неравны. Тогда Бэкингем бросился на землю, стараясь придавить его своим весом, но Тарзан вовремя подставил ногу, и волосатое тело взлетело на воздух.

Затем Бэкингем почувствовал, как ему в шею вонзились крепкие зубы, и услышал свирепое рычание неприятеля. Наоми тоже услышала и ужаснулась, пронзенная догадкой.

Так вот почему Стенли не бросился бежать – он лишился рассудка! Сошел с ума от страха и невзгод!

Человек и зверь катались по земле, а девушка уже знала, что исход поединка предрешен и не в пользу Оброски.

Вдруг на солнце сверкнул нож. Горилла взвыла от боли и ярости. Соперники удвоили усилия.

Снова и снова блистала сталь. Постепенно зверь слабел, затем вытянулся, забился в смертельной агонии и испустил дух.

Человек встал, не обращая на девушку никакого внимания. Его красивое лицо было искажено звериным оскалом.

Наоми стало не по себе. Она попыталась отползти в сторону, но не хватило сил. Человек поставил ногу на мертвое тело гориллы и, подняв лицо к небу, издал такой крик, что у девушки волосы встали дыбом и мурашки побежали по телу. То был победный клич обезьяны-самца, эхом отозвавшийся вдали.

Затем он обернулся к девушке. Лицо его приняло нормальное человеческое выражение, взгляд прояснился. Наоми пыталась уловить в его глазах безумный блеск, однако они глядели спокойно и серьезно.

– Ты ранена? – спросил он.

– Нет.

Наоми сделала попытку встать, но не сумела. Человек подошел к ней и поставил ее на ноги. Какой он сильный! Девушка вдруг ощутила в нем защитника. Обняв его, Наоми разрыдалась.

– О, Стенли, – только и смогла выговорить она. Оброски подробно рассказал Тарзану обо всех членах экспедиции, поэтому человек-обезьяна знал всех по имени, а многих узнавал в лицо, так как не раз наблюдал за отрядом. Ему также было известно о взаимоотношениях между Наоми и Оброски, и по поведению девушки он понял, что это Наоми.

Тарзан ничего не имел против того, что его принимают за Оброски, ибо это вносило в суровую, монотонную жизнь человека-обезьяны некоторое разнообразие.

Он поднял девушку на руки.

– Отчего ты ослабла, от голода? – спросил он.

Девушка едва сумела выдавить нечто, напоминающее «да», и спрятала лицо на его груди. Она все еще побаивалась его.