|
— Куда? — О, Боже! Не знаю, — сказал фон Харбен, — но здесь оставаться нельзя. Ведь цезарем станет Фульвус Фупус. Если нынче же не заберем с собой Фавонию, то завтра будет поздно. — Ты прав, — согласился Маллиус Лепус. — Передай это остальным, — продолжал фон Харбен. — Чем нас будет больше, тем больше вероятность того, что кто-нибудь спасется. Забыв обо всем на свете, легионеры и публика вытягивали шеи, стараясь разглядеть, что же произошло в императорской ложе. Поскольку убийцу почти никто не заметил, то Габулу не преследовали. Маллиус Лепус обратился к участникам игр: — Боги милостивы к нам. Цезарь умер. Бежим, пока никто не опомнился. За мной! И он ринулся к двери, ведущей в камеры под Колизеем. Пленники, горланя, рванулись следом. На арене остались лишь профессиональные гладиаторы, которые являлись свободными гражданами. — Желаю удачи! — крикнул Клавдий Таурус вдогонку фон Харбену. — Вот если бы сейчас убили еще и Фульвуса Фупуса, мы бы выбрали достойного цезаря. Немногочисленная охрана под Колизеем в испуге и смятении не оказала пленникам никакого сопротивления, и те беспрепятственно вышли в город. — Куда теперь? — раздался чей-то голос. — Всем расходиться по одиночке, — ответил Маллиус Лепус. — Но мы с тобой останемся вместе? — спросил фон Харбен. — До конца, — ответил римлянин. — А вот и Габула, — воскликнул фон Харбен. — Он пойдет с нами. — Мы не имеем права бросить отважного Габулу, — подтвердил Маллиус Лепус. — Теперь самое главное — найти убежище. — На той стороне бульвара низкая стена, а за ней полно деревьев, сказал фон Харбен. — За неимением лучшего сойдет. Пошли! — бросил Маллиус Лепус. Перебравшись через стену, троица очутилась в саду, заросшем высокой травой и густым кустарником. Судя по неухоженности, сад был заброшен. Пробираясь по-пластунски сквозь кусты, они натолкнулись на дом с покосившейся дверью, выбитыми окнами и кучей мусора на пороге. Все указывало на то, что здесь давно никто не живет. — Тут мы и переждем до наступления темноты, — сказал фон Харбен. — Хорошо, что дом в двух шагах от Колизея, — добавил Маллиус Лепус. Никто не станет искать нас в такой близости. Пошли поглядим, что там внутри. Войдя в заднюю дверь, беглецы оказались на кухне. В углу стояла печь из расколотого кирпича, рядом валялась скамья и колченогий стул. Пройдя дальше, они очутились в просторной комнате, как выяснилось, единственной в доме, не считая кухни. Здесь было темно, поскольку выходившие на бульвар окна были закрыты ставнями. В углу стояла приставная лестница, над которой в потолке виднелся люк, ведущий, очевидно, на крышу. Наверху, под потолком пленники случайно обнаружили искусно замаскированную нишу, высотой в три фута, видимо, тайник. Более тщательный осмотр комнаты не выявил ничего, кроме охапки грязного тряпья возле стены, служившего, как видно, постелью для какого-нибудь бездомного бродяги. — Дом как будто специально построен для нас, — сказал Маллиус Лепус. Лучшего нельзя и пожелать. Черт возьми! Целых три выхода на случай опасности — один в сад, другой на бульвар и третий на крышу. — Здесь мы в безопасности, — сказал фон Харбен. — А вечером, когда стемнеет, постараемся пробраться к дому Септимуса Фавония.
XXII. НЕУДАВШЕЕСЯ ПОХИЩЕНИЕ
По дороге Виа Маре, держа путь на восток, двигалась колонна в пятьдесят тысяч человек, оставив позади город Кастра Сангвинариус. |
