— Нынче мы неплохо поработали.

— Она жива? Что-то не слышу, как она дышит.

— Вынь у нее кляп.

— Чтобы она стала звать на помощь?

— Можно заставить ее замолчать, но мертвая она не будет представлять никакой ценности.

— Ладно тебе, вытащи кляп.

— Слушай, ты, сейчас мы вынем кляп, но если закричишь, пеняй на себя.

— Не закричу, — ответил женский голос.

Голос показался фон Харбену знакомым. От волнения у него заколотилось сердце. Надо же померещиться такому!

— Если будешь себя хорошо вести и если цезарь даст выкуп, мы тебя не тронем, — продолжал мужской голос.

— А если не даст? — спросила девушка.

— Тогда пусть нам заплатит твой отец Септимус Фавоний.

— О, Господи! — вырвалось у фон Харбена. — Ты слышал, Лепус?

— Слышал, — отозвался римлянин.

— Тогда пошли вниз, — тихо скомандовал фон Харбен. — За мной, Габула, там Фавония.

Оставив всякую осторожность, фон Харбен открыл люк и стал спускаться в темноту, сопровождаемый Лепусом и Габулой.

— Фавония! — закричал он. — Это я! Где ты?

— Здесь! — крикнула девушка.

Фон Харбен впотьмах кинулся на голос, налетел на одного из похитителей и схватился с ним врукопашную. Остальные преступники, испугавшись, что их выследили легионеры, бросились бежать, оставив дверь открытой. Проникший через нее в комнату лунный свет рассеял мрак, и товарищи фон Харбена увидели, что он борется со здоровенным детиной, который схватил его за горло и пытается достать из ножен кинжал.

В тот же миг Маллиус Лепус и Габула налетели на него сзади, и быстрым ударом меча Маллиус навсегда положил конец преступлениям разбойника. Освободившись от своего противника, фон Харбен рванулся к Фавонии, лежащей на куче тряпья у стены, и развязал веревки.

Затем девушка рассказала, что с ней произошло.

— Если бы не страх, который тебе довелось испытать, — сказал Маллиус Лепус, — нужно было бы поблагодарить этих негодяев за то, что они упростили нашу задачу. Теперь мы можем уходить на три часа раньше, чем планировали.

— Тогда не будем терять времени, — поторопил фон Харбен. — Пока мы не выберемся за городскую стену, я не смогу дышать спокойно.

— Нам нечего опасаться, — сказал Маллиус Лепус. — Стена охраняется плохо. Мы без труда перелезем через нее, и я знаю немало мест, где можно раздобыть рыбачью лодку. Остальное же во власти бога.

Вдруг стоявший на пороге Габула рывком закрыл дверь и отскочил в глубину комнаты.

— На бульваре появилось много огней, бвана, — с тревогой сообщил он. Мне кажется, это солдаты. Что если они идут сюда?

Все замерли, прислушиваясь. С улицы донеслись звуки строевого шага.

— Другие патрули прочесывают окраины, — сказал Маллиус Лепус. — Когда эти пройдут, мы сможем уйти.

Сквозь щели в деревянных ставнях показались огни факелов. Маллиус Лепус приник к окну.

— Они остановились, — бросил он через плечо. — Часть зашла за угол, остальные стоят напротив дома.

Воцарилась напряженная тишина, продлившаяся всего несколько минут, показавшихся беглецам вечностью. Вскоре в саду за домом послышался шум, в открытой двери кухни показались факелы.

— Мы окружены, — пробормотал Лепус. — Сейчас начнут обыскивать дом.