|
Но в ту ночь, когда мы лежали в лесу после того, как бедный д'Арно был взят в плен и шумы джунглей подымались и падали вокруг нас, я стал думать, что я в самом деле трус! Меня не столько пугал рев хищных зверей, сколько эти крадущиеся шорохи, которые вы неожиданно слышите рядом с собой и затем ждете повторения их, - необъяснимые звуки почти неслышно движущегося огромного тела, и сознание, что вы не знаете, как близко оно было и не подползло ли оно еще ближе за то время, когда вы перестали слышать его. Вот эти шумы и глаза ... Mon Dieu! Я никогда не перестану видеть эти глаза в темноте, - глаза, которые видишь, или которые не видишь, но чувствуешь; ах, это самое ужасное... Все с минуту молчали, и тогда заговорила Джэн Портер: - И он там! - она сказала это стихнувшим от ужаса голосом. - Эти сверкающие глаза будут ночью глядеть на него и на вашего товарища, лейтенанта д'Арно. Неужели вы можете бросить их, джентльмены, не оказав им, по крайней мере, пассивную помощь, задержавшись с крейсером еще на несколько дней? - Погоди, дитя, погоди, - сказал профессор Портер. - Капитан Дюфрен согласен остаться, а я со своей стороны тоже согласен, вполне согласен, как всегда, когда дело шло о подчинении вашим детским причудам. - Мы могли бы использовать завтрашний день для перевозки сундука с кладом, - сказал м-р Филандер. - Совершенно верно, совершенно верно, м-р Филандер; я почти что забыл о кладе! - воскликнул профессор Портер. Быть может, капитан Дюфрен одолжит нам в помощь несколько матросов и одного пленного с "Арроу", который укажет местонахождение сундука. - Конечно, дорогой профессор, мы все к вашим услугам, - ответил капитан. Итак, было условлено, что на следующее утро лейтенант Шарпантье возьмет взвод из десяти человек и одного из бунтовщиков с "Арроу" в качестве проводника и они откопают клад, а крейсер простоит еще целую неделю в маленькой бухте. По окончании этого срока можно будет считать, что д'Арно действительно мертв, а лесной человек не хочет вернуться, пока они еще остаются здесь, и тогда оба судна уйдут со всей экспедицией. Профессор Портер не сопровождал кладоискателей на следующее утро, но, увидев, что они возвращаются около полудня с пустыми руками, поспешно бросился им навстречу. Его обычная рассеянная озабоченность совершенно исчезла и сменилась нервностью и возбуждением. - Где клад? - крикнул он Клейтону еще с расстояния ста футов. Клейтон покачал головой. - Пропал, - сказал он, подойдя ближе. - Пропал? Этого быть не может. Кто мог взять его? - воскликнул профессор Портер. - Одному богу известно, профессор, - ответил Клейтон. - Мы могли бы подумать, что проводник наш солгал относительно его местонахождения, но изумление и ужас его при виде исчезновения сундука из-под тела убитого Снайпса были слишком неподдельны, чтобы быть притворными. И кроме того, под телом действительно было что-то зарыто, потому что под ним имелась яма, закиданная рыхлой землей. - Но кто же мог взять клад? - повторил профессор. - Подозрение могло бы, конечно, пасть на матросов с крейсера, - сказал лейтенант Шарпантье. - Но младший лейтенант Жавье уверяет, что никто из команды не имел отпуска на берег и что никто из них с тех пор, как мы встали на якорь, не был на берегу иначе, как под начальством офицера. Я и не предполагал, чтобы вы стали подозревать наших матросов, но очень рад, что фактически доказана полная несостоятельность такого подозрения, - закончил он. - Мне никогда и в голову не приходила мысль подозревать людей, которым мы стольким обязаны, - любезно возразил профессор Портер. |
