|
- Отчего вы тогда не вернулись? - спросила она. - Я ухаживал за д'Арно. Он был тяжело ранен. - Ах, я знала это! - воскликнула она. - А они уверяли, будто вы присоединились к неграм и что вы были из их племени. Он засмеялся. - Но вы им не верили, Джэн? - Нет! Как мне звать вас? - спросила она. - Я не знаю, как вас зовут. - Я был Тарзан из племени обезьян, когда вы меня впервые узнали, - сказал он. - Тарзан из племени обезьян? - крикнула она. - Так это была ваша записка, на которую я уезжая ответила? - Да! Чья же еще она могла быть? - Я не знала; только она не могла быть вашей: ведь Тарзан, из племени обезьян, писал по-английски, а вы не понимали ни слова ни на каком языке! Он опять засмеялся. - Это длинная история: я написал то, чего не мог сказать, а теперь. д'Арно еще ухудшил дело, выучив меня говорить на французском языке вместо английского. - Идем! - добавил он. - Садитесь в мой автомобиль, мы должны догнать вашего отца; они лишь немного впереди нас. Когда они отъехали, он снова обратился к ней: - Значит, когда вы написали в записке к Тарзану, что любите другого, вы подразумевали меня? - Да, - ответила она просто. - Но в Балтиморе, - о, как я искал вас там, - мне сказали, что вы, быть может, теперь уже замужем! Что человек, по имени Канлер, приехал сюда, чтобы повенчаться с вами! Правда ли это? - Правда. - Вы его любите? - Нет. - Любите ли вы меня, Джэн? Она закрыла лицо руками. - Я дала слово другому. Я не могу ответить вам, Тарзан! - крикнула она. - Вы мне ответили. Теперь скажите мне, как вы решаетесь выйти замуж за человека, которого вы не любите? - Мой отец ему должен много денег. В памяти Тарзана неожиданно всплыло письмо, которое он прочел, и имя Роберта Канлера, и то горе, на которое ока намекала в письме и которое он тогда не мог понять. Он улыбнулся. - Если бы ваш отец не потерял своего клада, вы были бы все же вынуждены сдержать ваше обещание этому Канлеру? - Я могла бы просить его вернуть мне мое слово. - А если бы он отказал? - Я дала свое слово. С минуту они молчали. Автомобиль бешено мчался по изрытой неровной дороге, потому что огонь снова стал угрожать им справа и новая перемена ветра могла мгновенно перебросить его через этот единственный путь к спасению. Наконец, они миновали опасное место и Тарзан замедлил ход. - Предположим, что я его попрошу? - предложил Тарзан. - Едва ли он согласится исполнить просьбу незнакомца, - ответила девушка, - особенно такого, который сам желает меня получить. - Теркоз согласился, - мрачно промолвил Тарзан. Джэн Портер вздрогнула и с испугом взглянула на него. - Здесь не джунгли, - сказала она, - и вы уже больше не дикий зверь. Вы джентльмен, а джентльмены не убивают хладнокровно и зря. - Я все еще дикий зверь в душе, - проговорил он тихо, как бы про себя. Они снова помолчали некоторое время. |
