— Что-нибудь нашел?

В его голосе звучал не просто интерес; в нем чувствовалась откровенная враждебность. Я понял, что передо мной на сей раз стоит человек, который еще совсем недавно настойчиво советовал мне вернуться в Бостон. Как мне хотелось задать ему вопрос, мгновенно возникший у меня в голове: до какой же степени башня повлияла на твой разум, кузен? Однако я промолчал и лишь небрежно заметил, что башня, видимо, очень старая и рисунки на камнях довольно примитивные; Эмброуз бросил на меня злобный взгляд, но, кажется, не почувствовал ничего подозрительного; пробурчав, что пора идти домой готовить ланч и что он терпеть не может, когда его задерживают, он вышел.

Не желая раздражать кузена, я послушно пошел за ним, болтая о разных пустяках; я восхвалял его кулинарные таланты и говорил, что ему все же следует обзавестись поваром и освободить себя от занятия хотя и приятного, но все же утомительного. Когда же вдали показалась усадьба, я внезапно предложил отправиться в Аркхем и позавтракать в каком-нибудь ресторанчике.

К моему удивлению, Эмброуз охотно согласился, и вскоре мы уже ехали в старинный Аркхем, где я надеялся под каким-нибудь предлогом оставить кузена, чтобы попасть в библиотеку Мискатоникского университета и поискать там все, что касалось Элайджи Биллингтона.

Эта возможность представилась мне скорее, чем я ожидал; не успели мы закончить ланч, как Эмброуз внезапно вспомнил о каких-то важных делах. Он пригласил меня пойти с ним, но я отказался, объяснив, что хочу зайти в библиотеку, чтобы засвидетельствовать свое почтение доктору Армитеджу Харперу, с которым познакомился год назад, на научной конференции в Бостоне. Эмброуз сказал, что будет отсутствовать около часа; мы условились встретиться на Колледж-стрит, у входа во двор университета.

Доктор Харпер, уже вышедший в отставку, имел собственный кабинет на втором этаже здания библиотеки Мискатоникского университета, а потому всегда был к услугам библиофилов и коллег по истории Массачусетса, среди которых пользовался особым авторитетом. Это был элегантный пожилой господин, выглядевший гораздо моложе своих семидесяти, с коротко подстриженными усиками стального цвета, острой бородкой и проницательными темными глазами. Мы встречались всего два раза, но он узнал меня сразу и, кажется, очень обрадовался. Он сказал, что сейчас изучает книгу одного автора со Среднего Запада, которую ему рекомендовали, и находит, что тот слишком многословен, хотя в целом книга не лишена очарования.

— Далеко этому до Торо, — сказал доктор Харпер, лучезарно улыбаясь, и, перед тем как отложить в сторону книгу, показал мне ее обложку; это был «Вайнсбург, Огайо» Шервуда Андерсона. — Что привело вас в Аркхем, мистер Бейтс? — спросил он, откидываясь на спинку стула.

Я ответил, что нахожусь в гостях у своего кузена, Эмброуза Дьюарта; заметив, что это имя Харперу ничего не говорит, я добавил, что мой кузен является наследником усадьбы Биллингтонов и что я хочу получить консультацию именно по поводу этой усадьбы.

— Биллингтоны — семейство, давно известное в этом районе Массачусетса, — сухо заметил доктор Харпер.

Я сказал, что собрал о них много материала, но его все же недостаточно; кроме того, как я понял, членов этой семьи не слишком любили.

— Кажется, они были настоящими аристократами, — заметил доктор Харпер. — У меня где-то есть их фамильный герб.

Разумеется, я знал, что они были аристократами, но мне хотелось знать, что скажет доктор Харпер по поводу Ричарда Биллингтона или его родственника Элайджи.