Эти слова были благосклонно восприняты всей семьей. Она с особой теплотой попрощалась с госпожой Тарк, единственной из всех присутствовавших понявшей что-то. Но она, несомненно, немного побаивалась этой могущественной женщины! Элизабет не нравилось ощущать себя ничтожеством. А здесь она себя именно так и чувствовала, несмотря на все разговоры о доброте Эмили Тарк.

— Мы станем хорошими друзьями — ты и я, Элизабет, — сказала серьезно ее будущая свекровь. Но Элизабет была в строптивом настроении и восприняла это как угрозу.

«Мне нужно подтянуться», — подумала она, полная угрызений совести. Она неловко помахала красивому семейству, стоявшему на лестнице красивого дома, и вымучила из себя бледную улыбку. Они так любезно, так любезно помахали в ответ.

И экипаж увез ее прочь.

Она велела остановиться у дома Вемунда и отослала экипаж обратно. Ей было наплевать, что мог подумать кучер.

Элизабет выпрямила спину и сделала глубокий вдох. Что ей сейчас рассказывать Вемунду? Наврать и сказать, что все прошло удачно? Или все ему излить?

Дверь была открыта. «Боже мой, — подумала Элизабет, — он не боится взломщиков!»

Она нерешительно постучала в открытую дверь. Из дома не донеслось ни звука.

Она медленно вошла в дом.

— Вемунд?

Ответа не последовало. Она прошла дальше в комнату, где однажды уже была. Вдали горела свеча в подсвечнике. Дверь в боковую комнату, где тоже горела свеча, была открыта.

Вемунд Тарк лежал на кровати в довольно неудобной позе и выглядел весьма мужественно. Он спал, закрыв глаза рукой. Элизабет нерешительно подошла поближе, не зная, будить его или уйти.

Но он ведь хотел, чтобы она пришла…

Увидев на столе графин и стакан — оба почти пустые — и почувствовав в комнате характерный запах водки, она сразу решила уйти.

Но недостаточно быстро. Вемунд успел схватить ее за руку. Мгновение они молча смотрели друг на друга.

— Ну? Как все прошло? — спросил он хриплым голосом.

Элизабет скорчила гримасу.

— Ты выпил.

— Я это знаю! Да, я выпил, черт побери! А как мне иначе все это выдержать? Ну?

— Все прошло согласно предписаниям. Они мне дали добро. С оговоркой.

— Что за оговорка?

— Да нет, ничего.

Он еще крепче сжал руку.

— Что за оговорка?

— Они предпочли бы, чтобы я владела Гростенсхольмом и Линде-аллее, — сказала она жалким голосом. — И Габриэльсхусом.

— Проклятые кровопийцы! Это, разумеется, был Мандруп, а?

— Мне… мне показалось, что это была общая позиция. Но он был наиболее рьяным — это точно. И твоя мать не полностью с ними согласна — ей казалось, что они вели себя неприлично. Вемунд опять положил руку на глаза.

— О, как я устал! Я больше не выдержу!

Выждав паузу, Элизабет спросила:

— Вемунд, мне выходить замуж за Лиллебрура?

— Да! — громко ответил он и потянул ее за руку так, что она была вынуждена сесть на постель. — Ты единственная, кто может спасти Лиллебрура. В моем брате есть много хорошего, и я несу за него большую ответственность. Он уедет в Элистранд и станет сам отвечать за дом и за семью. И, Элизабет… Если бы вы смогли забрать с собой Карин… Я знаю, что прошу о многом, но я в отчаянии.

— Карин, — задумчиво произнесла Элизабет.