|
Лилиан никогда ей не отказывала, словно понимала, а может быть, даже разделяла потребность Мары. — Почему бы и нет? — улыбнулась ей Лилиан. Они прошли длинными темными коридорами к хранилищу. Лилиан с методической тщательностью открыла многочисленные замки и вошла в комнату. Мара последовала за ней. Когда бы она ни оказывалась перед картиной, она всякий раз ощущала родство с желтой бабочкой, вырывающейся на свет из порванного кокона, что лежал на руке женщины. На этот раз они тоже постояли, храня почтительное молчание, как и раньше, — правда, Мара услышала шепот Лилиан, вспомнившей строки из стихотворения Эмили Дикинсон: From Cocoon forth a Butterfly As lady from her Door.[10] Мара поняла смысл печальных слов, поняла, почему Лилиан ощущала близость с поэтессой, посвятившей почти все свои стихотворения тайному возлюбленному, называя его не по имени, а только «Мастер». Не нарушая тишины, она опустила ладонь на плечо Лилиан. На этот раз Лилиан не стала возражать. 24 Нью-Йорк, наши дни Такси Мары мчалось по Пятой авеню задолго до того, как улицы проснулись и наполнились шумом нового дня. Решив начать рабочий день с посещения «Бизли», Мара явилась на место встречи, к боковому входу в здание, где ее уже ждала Лилиан с ключами в руке. Они потихоньку прошли пустые вестибюли и коридоры. Лилиан величественно махнула рукой сонным охранникам из ночной смены и была тут же вместе с Марой допущена в библиотеку. Женщины плотно прикрыли за собой дверь. — Мы едем в Лондон, — сказала Лилиан и вручила Маре билет первого класса на самолет компании «Британские авиалинии». Мара убедилась, что Лилиан, женщина далеко не бедная, всегда путешествует с комфортом. — Лондон? — Да, за тем самым протоколом. Впредь будьте поосторожнее с просьбами, Мара, — вдруг их все-таки выполнят. — Здорово. Когда? — Сегодня вечером. Так что вам придется побеспокоиться насчет паспорта. Остаток дня Мара и Лилиан не разговаривали: завершали свои дела, кроме того, Мара удостоверилась, что ее другими процессами в «Северине» тоже будут заниматься во время ее короткого отсутствия. Мара все время возвращалась к оставшимся без ответа вопросам о Курте Штрассере и его махинациях, а Лилиан затыкала дыры в провенансах других полотен, приобретенных «Бизли» у Штрассера. Час отлета приближался, поэтому они упаковали все материалы, включая оригиналы документов по Штрассеру, а также все копии. Не оставалось времени запереть их в надежное место, и ни та ни другая из женщин не хотела оставлять бумаги без присмотра. Они покинули здание «Бизли» тем же скрытным образом, каким вошли, появились из темного лабиринта библиотеки и зажмурились от дневного света, начавшего угасать. Как раз в ту секунду, когда к обочине подъехал лимузин Лилиан, Мара услышала, что ее кто-то окликнул. Она со страхом обернулась. — Приветствую вас, мисс Койн! Давно не виделись! — Ларри помахал ей издалека. Мара наклонилась к окошку машины, куда успела забраться Лилиан. — Что мне делать? — Ступайте и поговорите с ним как ни в чем не бывало. — А если он спросит, как я здесь оказалась? — Просто объясните ему, что заехали за последней стопкой документов, необходимых для дела. |
