|
На мгновение Мара увидела красивую молодую женщину, какой Лилиан когда-то была. Мара подошла к столику, и Лилиан подняла на нее взгляд. — А вот и вы, Дженнифер. Я бы хотела представить вас моему дорогому другу Джулиану Энтуистлу. — Лилиан махнула рукой в сторону господина. — Дженнифер Картрайт, Джулиан Энтуистл. Мара припомнила подробности из жизни Дженнифер Картрайт, чьей биографией она сейчас воспользовалась. Девушка недавно поступила в отдел Лилиан на должность помощника. Лилиан не хотела, чтобы Джулиан хоть что-то узнал об истинном характере их исследования. Джулиан поднялся, чтобы поприветствовать Мару. Совсем старик, с редкими седыми волосами, он возвышался над ней на добрую голову. На нем был элегантный, сшитый на заказ синий костюм, хлопчатобумажная белая рубашка в голубую полоску и черные полуботинки ручной выделки. Только трость у стены свидетельствовала о его преклонных годах, хотя Мара предполагала, что это мог быть всего лишь последний штрих в облике настоящего английского джентльмена. Видя перед собой величественного старика, Мара приготовилась к тому, что сейчас он наведет на нее страху не хуже Лилиан во время их первого знакомства, но ее встретила обаятельная широкая улыбка англичанина. Мара протянула руку и очень удивилась, когда Джулиан ее поцеловал. — Мисс Картрайт, очень рад. — Джулиан, вы не станете возражать, если мы закажем настоящий английский чай, пусть даже время для него не совсем подходящее? — поинтересовалась Лилиан. — Время. Разве у такого старика вроде меня может быть «подходящее» время? Мы закажем чай и все, что к нему полагается! Лилиан, если я правильно помню, вы всегда любили сэндвичи с огурцом. А еще копченую лососину с томатом. И лепешки со взбитыми сливками и клубничным вареньем. — Ох, Джулиан, как же мне вас не хватало, — чуть ли не захихикала Лилиан. Ее лицо опять на секунду помолодело, но на этот раз улыбку сменило сожаление — как догадалась Мара, из-за недавно всплывшей правды об Эдварде. Лилиан пожала через стол руку Джулиана, а Мара сделала вид, будто смотрит в другую сторону, чтобы их не смущать. Уплетая масляные лепешки с огромными порциями сливок и джема и запивая их крепким фирменным чаем, троица весело болтала о старых и новых временах, об аукционном доме «Бизли», о давнем, в несколько десятилетий, сотрудничестве Лилиан и Джулиана, создававших отделы провенансов каждый у себя, о нравах Дикого Запада в мире искусства, существовавших в дни их юности, и о теперешней бюрократии и отсутствии романтики. Говорили обо всем, только не о том, ради чего они здесь собрались. Но потом, словно по сигналу, Джулиан поднялся, как только была допита последняя капля чая, и достал из внутреннего кармана пиджака конверт. — Что ж, дамы, полагаю, я оставлю вас с этим, — сказал он, выкладывая конверт на стол. — Не будем обсуждать, каким образом он оказался у меня. Просто знайте, что я должен вернуть его в самое ближайшее время, и пообещайте не делать никаких копий. Я вернусь к вам примерно через час. Он ушел, тихо и размеренно постукивая тросточкой. Мара пересела к Лилиан, которая успела распечатать конверт чистым ножом для масла и уже раскладывала содержимое на столе. На пожелтевших от времени листах была такая мелкая печать, что Лилиан сняла пенсне, а Мара наклонилась совсем близко, чтобы разобрать слова. СЕКРЕТНО ВОЕННЫЙ ДЕПАРТАМЕНТ ОФИС ПОМОЩНИКА СЕКРЕТАРЯ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ ВОЕННЫХ СТРАТЕГИЧЕСКИХ СЛУЖБ ПОДРАЗДЕЛЕНИЕ ПОИСКА УКРАДЕННЫХ КУЛЬТУРНЫХ ЦЕННОСТЕЙ ВАШИНГТОН И ОФИС ВОЕННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА (США) ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ОТДЕЛ, РЕСТИТУЦИОННАЯ ГРУППА СЕКЦИЯ ПАМЯТНИКОВ, ИЗОБРАЗИТЕЛЬНЫХ ИСКУССТВ И АРХИВОВ ПРОТОКОЛ ДОПРОСА ОТ 18 СЕНТЯБРЯ 1946 Г. |
