– Нет, здесь все неизвестные нам фамилии, да и покойники все в летах, – успокоила профессора Полина Тихоновна. – Зато много поздравлений по случаю благополучного разрешения от бремени Ее Величества Государыни. Если верить бюллетеню о здоровье, то и Императрица и Высокорожденная Великая Княжна Анастасия Николаевна пребывают в состоянии вполне удовлетворительном.

– А в «Ведомостях», кажется, есть один и молодой. – Голос доктора предательски дрогнул. – Князь Салтыков...

Он тревожно посмотрел на Муру, та быстро отвела глаза.

– Здесь написано, – продолжал овладевший собою доктор, – что скончался скоропостижно... Удивительно, но не сказано, где он служил...

– Молодые тоже иногда внезапно умирают. – Брунгильда отложила свою газету, не найдя в ней ничего, достойного внимания. – Клим Кириллович, а почему могла последовать скоропостижная смерть молодого человека?

– Может быть и сердечная болезнь, и кровоизлияние...

– Но кровоизлияние – все-таки не самоубийство, – подчеркнула Мура, не сводя глаз с доктора, признавшегося ей вчера, что самоубийца – князь Салтыков.

– Наши сомнения легко разрешить, – постаралась всех успокоить Полина Тихоновна. – Самоубийц не хоронят в церковной ограде и не отпевают, не правда ли? Сообщается что-нибудь о похоронах?

– Да, здесь сказано, что погребение состоится в родовой усыпальнице.

– Это ни о чем не говорит, – заключил профессор. – Если наш вчерашний самоубийца – Хнязь Салтыков, в чем я очень сомневаюсь, то его богатая родня и должна была замять неприятный Инцидент.

– Но ты же сам говорил, папа, что в Финляндии свои законы, разве финская полиция допустит закрытие дела? – удивилась Мура.

– Сейчас российским властям договориться с финскими нелегко. Николай Николаевич, ты же знаешь, что готовится манифест о воинской повинности. Ходят слухи, что в Финляндии упразднят самостоятельное национальное войско, распространят на нее общероссийскую воинскую повинность Вряд ли финны будут слишком уступчивы в этих условиях, – задумчиво сказала Елизавета Викентьевна – А для чего генерал-губернатор Бобриков? У великого русификатора есть свои рычаги влияния, – нахмурился профессор. – Есть случаи, когда и финская, и русская полиции моментально находят общий язык. Кроме того, манифест еще не принят – прекрасный повод для торговли. Не забывай, ныне все покупаются И полицейские, и попы. И врачи, выдающие свидетельства о смерти.

На веранде наступила неприятная тишина. Только через минуту профессор, оглядев всех и остановившись взором на Климе Кирилловиче, щеки которого залила пунцовая краска, сообразил, что сморозил глупость.

– Кажется, господин профессор заврался, – признал Николай Николаевич озадаченно. – Простите великодушно старого дурака.

– Я сам виноват, – доктор Коровкин не хотел выглядеть обиженным, – начитался Вересаева, и вас заразил своим нервозным настроением...

– А все потому, что мы бездействуем, – вступил Прынцаев. – Одна беда миновала, так мы сами сооружаем другую... Надо отдыхать – и отдыхать активно!

– Господин Прынцаев прав! – воскликнула Мура. – Мы засиделись дома! Пойдем хотя бы прогуляемся вдоль залива! Я полагаю, милый Клим Кириллович не откажется нас сопровождать. – И она ласково улыбнулась доктору.

Он неуверенно посмотрел на старшую дочь профессора.

– Я тоже надеюсь, Клим Кириллович, на ваше согласие. – Брунгильда чувствовала, что решение доктора зависело от ее слов и бросила на него несколько поощряющих взглядов.