Между тем, как показывали приборы на щите управления, подводный корабль, окруженный тонкой оболочкой из горячего пара и делая около восьмисот взрывов в минуту, несся уже со скоростью семидесяти пяти миль в час.

    Каждые пять минут «Пионер», плавно поворачивая, менял направление. Курсограф немедленно отмечал на своей карте эти повороты. Внезапно на экране, впереди по правому борту, показалась густая темная масса, быстро двигавшаяся наперерез подлодке. Под этим местом экрана на тотчас зажглась красная лампочка и послышался звонок автоматической тревоги. И капитан и лейтенант, ничего не предпринимая, чтобы избегнуть встречи с этой массой, лишь внимательно следили за ее приближением. Ровно через пять секунд подлодка сама наклонила свой нос, и, переменив глубину, прошла как раз под огромной плотной стаей каких-то больших рыб.

    – Тоже автоматика? – спросил удивленный зоолог. Ему впервые пришлось видеть такое самостоятельное поведение подлодки.

    – Разумеется! – ответил капитан. – Если в течение пяти секунд носовая мембрана ультразвукового прожектора непрерывно воспринимает сигналы о каком-либо одном и том же препятствии прямо на пути, то автоматический механизм передает сигнал кольцевым дюзам, которые играют у нас роль рулевого аппарата, и подлодка автоматически меняет курс в свободном направлении. Когда же впереди другой мембраны, которая при новом курсе заменила носовую, препятствие исчезает, автоматический механизм выводит подлодку на прежний курс.

    – Замечательно! – проговорил восхищенный зоолог. – Но зачем же, в таком случае, нужны тревожный звонок и красная лампочка?

    – На случай, если у командира подлодки имеются какие-либо другие намерения, а не просто желание обойти это препятствие. Для этого автомат и ждет пять секунд.

    Капитан вновь погрузился в свои расчеты. Воцарилось длительное молчание.

    Через короткие промежутки из радиорубки слышался как будто усталый, монотонный голос Плетнева:

    – Павлик! Отвечай, Павлик! Говорит «Пионер»… Говорит «Пионер»… Павлик!.. Павлик!..

    – Сколько мы прошли по прямой, Александр Леонидович? – тихо обратился зоолог к старшему лейтенанту. – Мы в пути уже около тридцати пяти минут.

    Лейтенант посмотрел на карту под пером курсографа и на указатель пройденного расстояния.

    – Тридцать одну милю, Лорд. Если мы настигнем кашалота, то думаю, не раньше, чем на шестидесятой миле.

    Зоолог страдальчески поморщился и, не сводя глаз с экрана, спросил:

    – Вы сомневаетесь, настигнем ли мы его? Лейтенант пожал плечами.

    Послышался тонкий писк телефонного аппарата.

    Капитан включил репродуктор и экран телевизора. На экране показался тускло освещенный участок круглого, как усеченный конус, тоннеля. Множество прямых труб тянулось горизонтально от основания конуса к его усеченной вершине. В сумраке этого тоннеля, среди труб, виднелась фигура человека. Человек этот что-то делал там, изогнувшись в самой неудобной позе.

    Из репродуктора раздался задыхающийся, но довольный голос Горелова:

    – Разрешите доложить, товарищ командир. Я попробовал на ходу прочистить дюзы, не разбирая их.