«Каков негодяй! — подумал Горби, когда за его собратом сыщиком закрылась дверь. — Но он блефует. В цепочке доказательств против Фицджеральда нет ни одного недостающего звена. Так что он может говорить все, что вздумается».

Вечером в восемь часов легконогий и мягкоголосый сыщик вошел в кабинет Калтона. Адвокат ждал его с нетерпением. Аккуратно прикрыв дверь, Килсип сел напротив Калтона и принялся ждать, что тот скажет. Но адвокат сначала угостил его сигарой, потом из каких-то загадочных глубин письменного стола извлек бутылку виски и два стакана, наполнил один и придвинул к сыщику. Килсип принял эти небольшие знаки внимания с самым серьезным видом, но все же они произвели на него определенное впечатление, что не укрылось от пытливого взгляда адвоката. Калтон свято верил в искусство добиваться своих целей дипломатией и не упускал случая прививать его молодым людям, начинающим свой путь в жизни. «Дипломатия, — как-то сказал Калтон одному молодому аспиранту юристу, — это масло, которое мы льем на беспокойные волны общественной, профессиональной и политической жизни, и если, проявляя немного такта, вы можете управлять людьми, то наверняка преуспеете в этом мире».

Калтон был человеком, который осуществлял на практике то, чему учил других. Он считал, что по натуре своей Килсип напоминает кошку, которая любит, чтобы ее гладили, чтобы с нею возились, и потому оказывал ему эти небольшие знаки внимания, прекрасно понимая, что это принесет свои плоды. Также ему было известно, что Килсип не питал дружеских чувств к Горби, более того, ненавидел его, и он решил использовать эту неприязнь для своих целей.

— Я полагаю, — сказал он, откидываясь на спинку кресла и глядя на клубы голубого дыма, исторгавшиеся из его сигары, — я полагаю, вам известны все подробности дела об убийстве в хэнсомовском кэбе?

— Думаю, что да, — ответил Килсип с искорками любопытства в глазах. — Горби только то и делает, что похваляется, какой он умный да что смог поймать предполагаемого убийцу!

— Ага! — Калтон подался вперед и положил руки на стол. — Предполагаемого убийцу! Вот как! Это означает, что его не признали виновным присяжные или что это вы не считаете Фицджеральда убийцей?

Килсип несколько отстраненно посмотрел на адвоката, медленно потирая руки.

— До того, как я получил вашу записку, — осторожно начал он, — у меня не было сомнений в том, что Горби взял кого нужно, но, узнав, что вы, будучи защитником заключенного, хотите встретиться со мной, я решил, что вы, должно быть, нашли что-то в его пользу и хотите этим поделиться.

— Правильно, — коротко ответил Калтон.

— Поскольку мистер Фицджеральд утверждает, что нашел Уайта на углу и остановил кэб…

— Откуда вам это известно? — резко прервал его Калтон.

— Горби рассказал.

— Как он это узнал, черт возьми? — искренне удивился адвокат.

— Он постоянно сует нос в чужие дела, — заявил Килсип, в пылу возмущения позабыв, что сование носа в чужие дела является неотъемлемой частью профессии сыщика. — Но в любом случае, — быстро продолжил он, — если мистер Фицджеральд действительно бросил на улице мистера Уайта и ушел, доказать его невиновность можно только в том случае, если он не возвращался, как утверждает извозчик.

— Значит, вы думаете, что Фицджеральд предоставит алиби? — поинтересовался Калтон.

— Сэр, — скромно ответил Килсип, — вы, конечно, знаете об этом деле больше, чем я, но мне кажется, это единственное, чем он может себе помочь.