Впрочем, нет. Присущий Годрику здравый смысл свел на нет все эти теории. Если его жена и завела любовника, то он скорее всего живет где-то недалеко от его поместья. Ведь леди Маргарет покидала Лорелвуд-Мэнор всего несколько раз за прошедшие два года. Да и то для того, чтобы навестить свою семью. Наверняка существовала какая-то другая веская причина для ее приезда в Лондон.

— Ну, вот мы и приехали! — воскликнула между тем Мэггс.

Годрик выглянул в окно и увидел, что экипаж остановился перед Домом призрения несчастных младенцев и сирот. Это величественное высокое здание, занимавшее большую часть Мейден-лейн, было построено всего два года назад. Его чистые, еще не потерявшие первоначального цвета кирпичи резко контрастировали с остальными гораздо более старыми и обветшалыми строениями улицы Сент-Джайлз.

Годрик дождался, пока лакей опустит ступеньки, после чего спрыгнул на землю, чтобы помочь леди. Бабушка Элвина тяжело поднялась с сиденья. Этой даме уже стукнуло семьдесят, и, несмотря на упрямое нежелание пользоваться тростью, она большей частью очень нетвердо держалась на ногах. В руках она сжимала беременную собачку, и Годрик понял, что должен поступить как джентльмен.

— Позвольте, я подержу Ее Светлость! — крикнул он в ухо бабушке Элвине.

В глазах пожилой леди вспыхнула благодарность.

— Благодарю вас, мистер Сент-Джон.

Годрик осторожно взял в руки теплое, тяжело дышащее тельце, постаравшись не обращать внимания на льющиеся на рукав слюни. После этого он протянул руку бабушке Элвине.

Пожилая леди спустилась на землю, а потом огляделась по сторонам и сдвинула брови.

— Какой ужасный район, — презрительно протянула она, но потом просияла. — Леди Кембридж испытает настоящий шок, когда я напишу ей об этом!

Все еще прижимая к себе мопса, Годрик помог спуститься Саре, а потом взял теплую, подрагивающую и такую живую руку леди Маргарет в свою. Она не подняла на мужа глаз, а непослушный локон и вовсе скрыл от Годрика выражение ее лица. Воздух вокруг Годрика наполнился еле слышным сладковатым ароматом. Спустившись на землю, Мэггс принялась подчеркнуто тщательно поправлять слегка примявшийся подол платья.

Дьявол, она на него не смотрит! Повинуясь какому-то странному инстинкту, Годрик протянул руку, взял своенравный локон и заправил за ухо жены.

Только теперь Мэггс подняла на него глаза. Она стояла настолько близко, что Годрик смог разглядеть золотистые искорки в ее карих глазах. И в этот самый момент он внезапно узнал аромат: цветущее апельсиновое дерево.

Когда Мэггс заговорила, ее голос звучал так, будто она слегка запыхалась:

— Благодарю вас.

Годрик поджал губы.

— Не стоит благодарности.

С этими словами он развернулся, поднялся по ступеням и коротко постучал в дверь.

Дверь отворилась почти сразу. На пороге возник высокомерный дворецкий, которому впору было служить в королевском дворце, а не в приюте в этом захудалом районе Лондона.

Годрик приветственно кивнул дворецкому.

— Моя супруга и ее друзья приехали на собрание дамского благотворительного общества. Позвольте узнать, здесь ли мистер Мейкпис?

— Конечно, сэр, — важно растягивая слова, ответил дворецкий и взял из рук леди шляпы и перчатки. — Я позову его.

— Не беспокойтесь, Баттерман. — Дверь в дальнем конце коридора отворилась, и на пороге возник Уинтер Мейкпис. Он по-прежнему был одет в черное с ног до головы, только вот покрой его одежды заметно улучшился после женитьбы на леди Бекинхолл.