Человека на скале заметили снизу, но в него не стреляли, ибо, по-видимому, решили взять живьём. И Реммеру было видно, что кто-то, очевидно, Штольц, приложив к глазам бинокль, всматривался в его лицо.

«А, была не была!» – подумал Реммер и нажал курок. Горное эхо, прокатившись по ущельям, взбудоражило тишину. Снизу послышались проклятия.

«Всё равно пропадать!» – решил Реммер и нажал на курок второй раз. И в ту же минуту о камни рядом шлёпнулась выпущенная снизу ответная пуля.

Но не успел Реммер открыть настоящий огонь, как внезапно сверху посыпался мелкий щебень и рядом с ним повисла сброшенная кем-то верёвка.

«Наши!» – мелькнула в его голове мысль, и, ухватившись за канат, упираясь ногами во впадины, он быстро полез вверх. Пули шлёпались рядом, но потухающее сияние мешало стрелявшим взять верный прицел.

– Фёдор! – крикнул Реммер, хватаясь за край скалы и подтягиваясь на руках. – Фёдор, как вы вовремя…

Оборвался на полуслове, потому что по сторонам слышны были голоса кольцом охватывающих преследователей. Посмотрел ничего не понимающим взглядом и увидел: верёвка была крепким узлом привязана к стволу разбитого бурей дерева, и около неё никого из людей не было.

Было пусто…

Крики преследователей приближались. Реммер ещё раз окинул взглядом местность и быстро бросился вправо, вверх, с тем, чтобы скрыться в гуще разросшихся зарослей.

За ним гнались. Но это его не беспокоило особенно, потому что он имел выигрыш во времени. Он остановился и опять оглянулся, но тотчас же упал плашмя, потому что увидел, как справа ему перерезало путь несколько человек во главе со Штольцем.

Нужно было во что бы то ни стало добраться до кустов, но теперь это можно было сделать, выбрав только путь напрямик, через крутые изломанные уступы скал.

Выбора не было. Он вскочил и, перескакивая с камня на камень, цепляясь за корни колючей травы, полез вверх. Через несколько минут его заметили и открыли бешеную стрельбу. Реммер был весь на виду и представлял собою превосходную мишень. Он чувствовал, что вот-вот одна из пуль срежет его, и потому напрягал все усилия, чтобы как можно скорей выбраться наверх.

Оставалось не больше двух саженей. Но эти две сажени можно было пройти только ползком, медленно: было слишком ровно и круто.

Обстреливаемый со всех сторон, он пополз, изгибаясь как ящерица. Добрался, ухватился за острый, врезавшийся в руки камень. Одним прыжком вскочил на ноги, и в ту же секунду метко пущенная Штольцем пуля рванула ему бедро.

Он покачнулся, едва-едва не полетел обратно, но, сделав усилие, шагнул вперёд и бросился в чащу леса.

Сгоряча боли не чувствовал и бежал сначала быстро, но потом силы вдруг разом оставили его; он зашатался и лёг на мох у корней корявого, сваленного ветром дерева.

– Эге-ге! – близко послышался крик Штольца. – Даёшь сюда, он здесь где-то!..

– Эгей, – послышалось в ответ слева. – Он далеко не уйдёт, он ранен.

«Надо забраться поглубже в чащу… – подумал Реммер. – Надо бежать…»

Стиснув зубы, он встал, сделал несколько шагов и тотчас же почувствовал, что ни бежать, ни идти он не может.

Хватаясь за ветви, он с трудом продвинулся ещё немного.

«Надо лечь, – опять мелькнула мысль, – надо лечь за камень и крепче держать маузер».