– Представляемся по порядку, – сказал Алекс, прерывая ее мысли.

Джил снова встретилась с его взглядом, когда он шагнул вперед. Щеки ее горели огнем.

– Извините, – проговорила она, обращаясь скорее к нему, но на самом деле ко всем.

Краткий кивок, взгляд отведен в сторону. Ясно, что он, как и все остальные, нисколько ей не сочувствует.

– Стресс, шок, такое бывает, – сухо проронил он.

Джил поймала себя на том, что рассматривает его. Хэл упоминал, что его кузен родом из Бруклина, но что еще он говорил? Об Алексе он говорил меньше, чем о Лорен и Томасе. Джил припомнила, что Алекс вроде бы несколько лет жил в Лондоне и работал в семейной компании. По словам Хэла, он блестящий специалист, это она помнила… учился в Принстоне на спортивную стипендию.

Джил внимательно разглядывала его. Глаза Алекса потемнели, словно он понял, что она изучает его. Джил отвела взгляд и постаралась встать, что ей и удалось. Она крепко обхватила себя руками. Наверное, таковы ощущения человека, которого бросили в логово голодных волков. Джил хотела попросить, чтобы ее проводили в отведенную ей комнату, как только со знакомством будет покончено.

– Мой дядя, граф Коллинзуорт, мой двоюродный брат Томас Шелдон и Лорен Шелдон Уэлсли, – без всякого выражения произнес он. – А я Алекс Престон.

Джил замерла, поняв, что Алекс намеренно ставит ее на место – американскую плебейку, попавшую в среду британской аристократии. Их взгляды встретились. Она не ошиблась в том, что Алекс сделал это намеренно. Джил была ошарашена.

Хэл утверждал, что его семья встретит ее с распростертыми объятиями. Что они полюбят ее как дочь. Но тогда Хэл был жив. Действительно ли он верил в это?

Джил посмотрела куда то мимо Лорен и неохотно кивнула двум мужчинам, которые рассматривали ее так же, как и Алекс.

Краткое молчание нарушил Томас:

– Вы танцовщица. – Он устремил на Джил взгляд своих янтарных глаз.

– Да. Профессиональная танцовщица. – Она ощутила необходимость защититься. Его тон заставил Джил подумать, что ее считают стриптизершей или кем то в этом роде. – Я участвую в шоу на Бродвее. Премьера состоится через десять дней.

– Как мило, – обронил Томас. – Когда я в следующий раз буду в Нью Йорке, обязательно посмотрю.

У Джил запылали щеки.

– Уверена, представление вам понравится. Я постараюсь, чтобы у вас были билеты в первом ряду.

– Как любезно с вашей стороны. Полагаю, это будет потрясающий спектакль.

Джил моргнула. Что это значит? Она уловила в его словах какой то скрытый смысл, но, слишком измученная и озабоченная, не могла задумываться над этим.

– Как прошел полет? – осведомился Алекс.

Джил не испытала облегчения, догадавшись по его тону, что Алексу никакого дела до этого нет. Но она не могла ответить ему банальностью.

– Кошмарно. Просто кошмарно. – И, к ужасу девушки, голос ее дрогнул и прервался. В ту же секунду Джил отвернулась.

Все, казалось, удивились, но проявлению эмоций или правдивому ответу, Джил не знала. Все, кроме Алекса. Его взгляд был спокойным, но непроницаемым. Мгновение он смотрел, как Джил роется в сумке, а потом дал ей носовой платок с таким видом, с каким, вероятно, подавал монетку бездомному, – без улыбки, без истинного участия.

Уильям вышел вперед.

– Мисс Галлахер. Мы ценим то, что вы привезли тело моего сына домой.

Джил ощутила внутреннее напряжение, тут же подступили дурнота и слабость, предвестники обморока. Она стояла и смотрела на Уильяма, гадая, отразилось ли у нее на лице чувство вины, и молила Бога о том, чтобы снова не потерять сознание.

– Простите, – начала Джил, – я никогда не думала…

– Ну конечно, никто из нас не думал.