— Вам плохо? — встревоженно спросила Эва. — Что случилось?

— Я… я… тут такое сильное присутствие… Вы разве их не ощущаете?

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

— Эти духи… они вокруг, везде.

— Дети?

— Да. Но что-то не так… что-то еще есть… что-то… кто-то чудовищно нечистый. Темнота. Зло.

Она снова покачнулась, очень сильно, и Эва поддержала ее, как могла.

— Я должна… мне нужно сесть. Они истощают меня. Так сильно, так сильно… Но у них пока что недостаточно силы. Они ждут…

— Позвольте мне отвести вас в гостиную, — настойчиво предложила Эва. — Вы там сможете сесть.

Она почти потащила ясновидящую через холл, та бессильно опиралась на ее плечо, но когда они приблизились к двери подвала, Лили резко отшатнулась, и на ее лице отразился ужас.

Эва только что, по пути к парадной двери, задержалась, чтобы запереть эту чертову дверь, но та снова была полуоткрыта! Темнота за ней казалась почти вещественной, материальной. Лили отпрянула от этой двери, и Эва за которую она цеплялась, поневоле двинулась вместе с ней.

— Так вот где нашли детей, — прошептала ясновидящая, обращаясь скорее к самой себе, чем к Эве. Она вдруг задышала резко и быстро, как будто ей не хватало кислорода, и Эва, испугавшись за девушку, повлекла ее дальше, к гостиной. Для такой миниатюрной особы Лили оказалась неестественно тяжелой.

Наконец Эва доставила Лили к кушетке в гостиной и осторожно усадила.

— Извините, извините, — с трудом выговорила Лили между судорожными вздохами.

Эва села рядом с Лили и с тревогой посмотрела на осунувшееся лицо ясновидящей, не представляя, чем тут можно помочь. Но постепенно дыхание Лили замедлилось, и капелька краски вернулась на ее щеки. Она закрыла глаза и откинулась на спинку кушетки.

Эва обеспокоенно спросила:

— Может, принести вам что-нибудь? Чай, или кофе, или чего-нибудь покрепче?

Слабый намек на улыбку возник на лице Лили, она открыла глаза, взглянула на Эву.

— Нет, спасибо. Думаю, я теперь в порядке. Это было просто… просто сильное давление внутри дома. Оно захлестывает. Думаю, теперь я с этим справлюсь. Надеюсь.

Решив, что сейчас лучше не молчать, Эва рискнула задать вопрос:

— Вы упомянули о мальчике, находившемся в коме, сказали, что сумели связаться с ним. Как это случилось?

Лили испустила глубокий долгий вздох, наверное, стараясь справиться с одышкой, — и это, похоже, ей помогло. Ее зеленые глаза мгновение-другое изучающе смотрели на Эву, как будто ища в них признаки жалости. Многие люди думают, что все экстрасенсы немного чокнутые, но во взгляде Эвы не было ни подозрения, ни вызова, ни недоверия, только надежда.

В камине гостиной горел огонь, но Лили мерзла, такое с ней случалось нередко, если она ощущала присутствие сильного призрака. Невещественные энергии склонны поглощать тепло из атмосферы. Тем не менее Лили спросила Эву, можно ли ей раздеться.

Когда Эва кивнула и сказала «Конечно», Лили встала и сняла коричневый замшевый жакет. Под ним оказался бежевый свитер с длинными рукавами, плотный, в обтяжку, — он подчеркивал маленькую грудь Лили — и винного цвета юбка, доходившая как раз до верха высоких, до колен, сапожек цвета бургундского. Чудесное ожерелье из розового коралла обвивало ее шею, и Эва заметила, что на руках Лили надеты те же самые широкие браслеты, что и накануне.

Лили сложила руки на груди, обхватив предплечья. Сегодня на ее голове не было кожаной повязки, челка падала ей на лоб.

Прежде чем заговорить, Лили снова внимательно всмотрелась в Эву.