Но он ощутил густую вонь, наполнявшую воздух: это была смесь запахов карболового мыла, гнили и экскрементов.

49

Договор

— Но я потрогал воду, Эва, и она не была холодной. Прохладной, возможно, но, уж конечно, не ледяной, как ты говоришь.

— Ты должен мне поверить.

— Может быть, лампочка перегорела, и ты испугалась и подумала…

— Я не вообразила то, что случилось, Гэйб. Свет погас…

— Это всего лишь одна лампочка. Я проверил. Больше нигде свет не отключился.

— Когда свет погас, вода в ванне замерзла. Просто замерзла вдруг, внезапно! Я оказалась в ловушке. А потом кто-то — что-то — начал толкать меня вниз. Он пытался меня утопить! На моей голове лежала чья-то рука, и она меня толкала! Я не могла все это выдумать!

— Хорошо, милая. Я просто пытаюсь найти во всем этом какой-нибудь смысл. — Гэйб ни слова не сказал об омерзительной вони. В конце концов, запах мог просочиться из старых труб канализации. Однако он должен был признать: ему постоянно приходится искать правдоподобные объяснения весьма странным и зловещим вещам, происходящим в этом доме. — Наверное, на самом деле мне просто не хочется верить в привидения, — признался он наконец.

— Но как ты можешь не обращать внимания на то, что случилось после нашего переезда сюда?

Гэйб промолчал. Эва была права. Он ведь и сам, собственными глазами видел непонятные маленькие огоньки, вертевшиеся вокруг Келли, когда та играла в своей комнате, и слышал топот маленьких ножек на чердаке, и он стоял рядом со стенным шкафом, когда дверца этого самого шкафа дергалась так, что едва не слетела с петель, как будто кто-то пытался вырваться наружу.

Наконец он сказал:

— Ты права, что-то в этом доме не так, что-то здесь происходит дурное. Честер сразу это понял. Потому и удрал.

Они находились в своей спальне, сидели рядышком на краю кровати, Эва закуталась в купальный халат. К счастью (хотя это и казалось странным), ее крик не разбудил девочек, они продолжали безмятежно спать как ни в чем не бывало. Этот дом высасывал из них силы.

Гэйб сгорбился, наклонился к собственным коленям, сжал вместе ладони.

— Я сдаюсь, — сказал он. — Пожалуй, с нас довольно. Мы уезжаем, решено.

— Но здесь есть и что-то хорошее.

— Откуда ты знаешь?

— Я чувствую. И Лили тоже.

— Слушай, не начинай все сначала. Если ты права, если Кэм каким-то образом связался с тобой, он сможет это сделать и в любом другом месте, где бы ты ни находилась.

Гэйб полагал, что Эва обманывает себя, но сейчас неподходящее время для того, чтобы излагать свое мнение. Эва слишком напряжена, ей слишком тяжело.

Она придвинулась поближе к мужу, положив руку на его плечо. Гэйб обнял ее за талию.

— Хорошо, Гэйб, мы уедем.

Он облегченно вздохнул.

— Но только после того, как Лили Пиил придет еще раз.

— Эва…

— Только один раз. И мы также позволим мистеру Пайку провести его исследования, если ты сам того хочешь.

— Не вижу в этом особого смысла, если мы переезжаем.

— Но ты ведь и сам говорил, что в его затее никакого вреда нет. Кроме того, мне интересно, что он тут может обнаружить.

— Да ты просто хочешь мне доказать, что я не прав, — беспечным тоном сказал Гэйб.

— Нет, я хочу, чтобы ты был доволен.

— Ты сможешь отдохнуть сегодня?

— Я приму снотворное. Я слишком вымотана, да, но сомневаюсь, что сумею заснуть сама. — Этот дом высасывал силы и из Эвы тоже.

Она нежно поцеловала мужа в щеку, видя его смущение, радуясь его любви.