Фатти подошел ко второй лестнице.

– Наверное, она ведет в дом, – предположил он. – Что будем делать: попробуем заглянуть в комнаты иди пойдем наверх?

В этот момент за одной дверью послышался глухой кашель.

– Так Эрн кашляет! – воскликнул Пип. – Вот где он!

Фатти подкрался к двери. Он осторожно попробовал повернуть ручку. Дверь не открывалась… Он увидел, что она заперта снаружи на засов и, возможно, еще и на ключ, который висел рядом на стене. Фатти снял засов, сунул в замок ключ и повернул его. Дверь открылась, и трое друзей увидели Эрна, который лежал на кровати с карандашом в одной руке и запасной книжкой для «паезии» в другой, бормоча что-то себе под нос.

– Эрн! – позвал Фатти.

Эрн вздрогнул, сел на кровати, выронив записную книжку, и уставился на Фатти, Ларри и Пипа с изумлением, которое через мгновение сменилось восторгом. Он вскочил, подбежал к Фатти и обнял его. Фатти, я знал, что ты придешь! Знал, что найдешь мои вещественные доказательства, которые я специально выбросил из машины. Меня похитили. Ух, какой был кошмар! Я все доказывал им, что ничего не знаю, а они мне не верили и твердили, что я – это ты. Они тут все чокнутые!

– Подожди, об этом потом, – прервал его Фатти. – Скажи, с тобой все в порядке? Они тебе ничего плохого не сделали?

– Нет, только кормили плохо и сказали, что уморят голодом, если я не буду отвечать на их вопросы. Но я не знаю, чиво отвечать. Фатти, бежим отсюда!

– Ларри, встань на атасе у двери, – велел Фатти. – Да гляди в оба!

Он снова повернулся к Эрну, который чуть не плакал от избытка чувств.

– Эрн, ты способен на действительно смелый поступок?

– Н-н-не знаю… – с сомнением протянул тот.

– Слушай, мы проникли в настоящую большую тайну, и я хочу сообщить об этом в полицию до того, как преступники узнают, что их разоблачили. Если мы сейчас заберем тебя отсюда, они быстро обнаружат твое исчезновение и поймут, что игра окончена, и разбегутся, предварительно уничтожив улики. Так вот: готов ли ты остаться тут на всю ночь, взаперти, чтобы твои похитители ни о чем не догадались? А утром здесь будут полицейские, которые тебя освободят.

– Нет, нет, не готов, – чуть не плача, сказал Эрн. – Вы не представляете, чиво это такое – сидеть тут, как в тюрьме, и не знать, чиво с тобой будет. Я даже стишков сочинять не могу!

– Значит, у тебя не хватает смелости досидеть тут до утра? – с грустью спросил Фатти. – А я так хорошо о тебе думал, Эрн!

Эрн посмотрел на серьезное лицо Фатти.

– Хорошо, я останусь, – сказал он. – Ради тебя, Фатти, потому что я тобой восхищаюсь. Но мне очень страшно, у меня прям поджилки трясутся!

– Настоящая смелость – это когда умеешь преодолевать свой страх, – заметил Фатти. – Боишься, а все-таки делаешь. Ты, Эрн, настоящий герой!

Эрн выпятил грудь и засиял. В эту минуту он готов был остаться здесь хоть на целую неделю. Окрыленный, он спросил:

– Бетси тебе говорила о замечательном стишке, который я сочинил во сне? Лучший из моих стишков. Ну ваще! Он мне самому так нравится! Я теперь в себя верю!

Пришло время открыть Эрну глаза. Однако, глядя на его просветленное лицо, Фатти почувствовал, что у него не хватит на это духу. Так жестоко его разочаровать? Нет, пусть лучше продолжает считать себя автором «стишка», раз уж он им так горд. Фатти стало так неловко, что он даже чуточку покраснел. Дернул же его черт сыграть с Эрном эту глупую шутку!

– Атас! – вдруг тревожно шепнули Ларри и Пип.