– Ты прав, Чао Тай! – с одобрением сказал Судья Ди. – Как только мы сойдем на берег, Ма Джунг поспешит вперед в Квартал Ив и задержит каждого, кто захочет войти в дом танцовщицы. Я прибуду туда в паланкине, и мы вместе осмотрим ее комнату.

Снаружи раздались громкие крики, свидетельствующие о том, что лодка приближается к пристани. Судья Ди встал с табурета и обратился к Чао Таю:

– Ты дождешься здесь стражников и скажешь им, чтоб они опечатали эту каюту. Оставь двоих воинов, чтобы они охраняли каюту до завтрашнего утра. Я прикажу хозяину танцовщицы, чтобы он завтра прислал гробовщика.

Выйдя на палубу, они увидали, что на небе снова появилась луна. Ее лучи освещали весьма печальное зрелище. Буря унесла все цветные фонарики и разорвала в клочья бамбуковые занавески. Пестрая лодка имела теперь весьма потрепанный вид.

На пристани судью ожидала толпа унылых людей. Во время бури гости укрывались в гостиной, и духота, царившая в ней, вместе с сильною качкой привели их в жалкое состояние. Как только Судья Ди сказал гостям, что они могут возвращаться домой, те бросились к своим паланкинам.

Судья тоже занял свой паланкин. Как только носилки оказались в достаточном отдалении от остальных гостей, судья приказал носильщикам отнести его в Квартал Ив.

Когда судья и Старшина Хунг вошли в первый двор дома, где жила Цветок Миндаля, они услыхали громкий смех из столовой на противоположной стороне двора. Несмотря на поздний час, вечеринка была в самом разгаре.

Хозяин дома поспешно вышел, чтобы встретить нежданных гостей. Узнав судью, он упал на колени и трижды стукнул лбом об пол. Хозяин поинтересовался заискивающим голосом, чего желает судья.

– Я хочу осмотреть комнату, которую занимает Цветок Миндаля! – коротко бросил Ди. – Отведи нас туда!

Хозяин торопливо повел гостей вверх по широкой лестнице из полированного дерева. Наверху они вошли в едва освещенный коридор. Хозяин остановился у одной из дверей, покрытой красным лаком, и вошел первым, чтоб зажечь свечи. Он в ужасе вскрикнул, когда кто-то железною хваткой зажал его руку в своей.

– Это – хозяин, отпусти его, – поспешил приказать Судья Ди. – Как ты сюда попал?

Ма Джунг ответил, усмехаясь:

– Я подумал, что будет лучше, если никто не увидит, что я уже здесь. Я махнул через стену, окружающую сад, и забрался в дом по балкону. В углу спала служанка, я растолкал ее и попросил указать комнату танцовщицы. Я стерег здесь, за дверью, но никто не пришел.

– Прекрасная работа! – похвалил Ма Джунга судья. – Теперь можешь пойти вниз с хозяином. Не спускай глаз с входной двери!

Судья Ди присел за туалетный столик из резного черного дерева и стал выдвигать его ящики. Старшина подошел к четырем лакированным коробам красной кожи, предназначенным для одежды, которые стояли у широкой кровати. Он открыл один из них, помеченный «лето», и стал просматривать его содержимое.

В верхнем ящике судья ничего не нашел, кроме обычных туалетных принадлежностей, но зато нижний был полон визитных карточек и писем. Судья быстро просмотрел их. Несколько писем были написаны матерью Цветка Миндаля, живущей в Шанси, подтверждающих получение денег, посланных девушкой, и содержащих новости о ее младшем брате, хорошо учившемся в школе. Ее отец, вероятно, уже умер. Письма матери были написаны изящным литературным слогом, и судья снова подивился тому, что за жестокий рок вынудил девушку из хорошей семьи заняться столь сомнительным промыслом.

Дальше шли стихи и письма поклонников, листая которые судья обнаружил подписи всех гостей, присутствовавших на банкете, включая Хан Юнг-хана. Эти бумаги были написаны в традиционном официальном стиле: приглашения на вечеринки, комплименты по поводу ее танцев, – одним словом, ничего интимного.