- У них луки и стрелы,- сквозь смех выдавил Квинт, - у нас лучшие в мире винтовки. А мы их боимся.

- Разве это смешно?

- Очень.

- Надо к ночи смонтировать прожектора, чтобы освещать пространство за крепостными стенами, - сказал Элий. - Варвары непременно попытаются проникнуть в город в темноте.

- Трибун уже отдал приказ.

Да, предусмотрительней Рутилия быть невозможно. Вот если бы он, Элий, был императором, он бы назначил Рутилия префектом претория. Но Элию не быть Августом. Никогда.

За размышлениями он не сразу заметил движение во вражеском стане небольшой конный отряд мчался, ловко лавируя, прямо к воротам. Впереди скакал всадник с копьем, украшенным бычьим рогатым черепом и пучками конских хвостов. Жутковатое зрелище летящих по ветру хвостов завораживало толпящихся на стенах солдат и любопытных горожан. Следом за знаменосцем на вороном жеребце гарцевал багатур в золоченом шлеме (явно персидском, трофейном) и в лазоревом чепане. Визгливо пропели трубы. И человек на вороном коне что-то выкрикнул на своем языке, потом переводчик, грязный окровавленный грек, перевел его выкрик на ломаную латынь. Элий с трудом понял, что монгол вызывает за стены для переговоров начальника гарнизона.

Элий по привычке на мгновение закрыл глаза. Если бы можно было так просто стереть с этого мира всю грязь и подлость. Все войны. Просто не видеть, и они пропали бы сами собой...

- Это ловушка, - сказал Квинт.

- Я и сам вижу, что ловушка. И тут снизу, из города, донеслось пронзительное пение труб. Не сговариваясь, Элий и Квинт побежали вниз. Расталкивая солдат и горожан, протиснулись к воротам. Здесь уже строилась для выхода из города личная стража коменданта. Рослые парни в золоченых броненагрудниках, в шлемах с гребнями, пестрых шароварах и мягких сапожках с загнутыми носами. Впереди на белом, прыгающем как девчонка перед танцулькой коне восседал знаменосец со штандартом коменданта. Сам Мезрум в шитом золотом шелковом Халате, в карминовых шароварах из драгоценного согдианского шелка уже садился в седло. Трепыхался на ветру пучок белых перьев на его шлеме. Горели, слепя глаза, чеканные украшения броненагрудника.

- Не выходи! - закричал Элий. - Это ловушка

Выкрик его был так пронзителен, что перекрыл рокот толпы.

- Не выходи! - крикнул Цезарь вновь и, работая локтями, принялся протискиваться к Мезруму. С другой стороны к коменданту спешил Рутилий.

- Это почему же? - Мезрум надменно выставил подбородок с короткой черной бородкой. Унизанная перстнями рука уперлась в бок.

- Они всегда так поступают, - сказал Элий. - Вызовут на переговоры и убьют. Пусть шлют своих послов в крепость - мы не выйдем.

- С каких пор ты здесь распоряжаешься. Цезарь? - пренебрежительно бросил Мезрум. - Разве Месопотамия по-прежнему римская провинция?

Элий взглянул на Рутилия, ища поддержки, но тот молчал.

- Пошли своего трибуна, - предложил Элий, понимая, что переубедить Мезрума не удастся.

- Так унизиться? Показать, что я их боюсь? Я - родственник самого царя Эрудия! - И Мезрум сделал знак открыть ворота.

- В Месопотамии все военные старше рядового легионера царские родственники, - заметил Квинт.

- Мезрум! - Элий сделал последнюю попытку удержать коменданта. Но тот даже не обернулся. - Мезрум! Если тебя захватят в плен и потребуют открыть ворота, мы их не откроем.

- Сам прикажу открыть, когда буду возвращаться! - долетел ответ.

Элий стоял неподвижно и смотрел вслед выезжавшим за ворота. А Рутилий уже отдал приказ преторианцам, одна центурия устремилась на стены, гвардейцы рассредоточились и заняли места, держа под прицелом багатура и людей из его отряда.

- Пойдем посмотрим, как этого глупца прирежут,- сказал Рутилий.

- Думаешь, его убьют? - Элий полагал, что коменданта попытаются взять в заложники.