Присев рядом с ним, Роберт заглянул в витую морскую раковину.

— Что дальше?

— Будем спускаться.

Поэт туго затянул веревку, перекинул мешок через плечо, спрятал его под темную куртку. Спустился на три шага — семена катились у него под ногами, раздавливались. Вязель поднял голову — глаза у него были темные.

— Будь наготове. Они нас ждут.

* * *

Король ничего не сказал; обернувшись к нему, Хлоя увидела, что он стоит в накренившемся дверном проеме, а в коридоре слышится какой-то шорох. Странный звук тихим шелестом катился по длинному винтовому спуску. Она опустила руки, подбежала к нему, и звук словно бы вырос в размере, теперь он грохотал, как будто по коридору прямо к залу катился огромный валун, как будто на них была готова обрушиться и похоронить под собой обоих неудержимая каменная лавина.

— Что это? — закричала она.

Он схватил ее за руку, притянул к себе.

— Они всё еще гонятся за нами! Уже пересекли озеро.

Раздался последний, оглушительный грохот, и предмет, издававший его, ворвался в зал, прокатился по гладкому перламутровому полу и остановился в считанных дюймах от Хлои.

Она опустила глаза. Огромный валун? Ничего подобного.

У ее ног лежало крошечное черное семечко.

O. ОНН— УТЕСНИК

Только что позвонил Дэн. Он взял у матери машину и едет по холмам. О Роберте ни слуху ни духу. Джон уже охрип от разговоров, но сейчас, слава богу, приехала Кэти. Она вбежала мокрая от дождя, в том самом голубом плаще; и тут на мониторах появился всплеск.

Крохотный круглый бугорок на плавной линии мозговых волн.

Я подошел к окну. С деревьев на подоконник падали капли. Я прислонился лбом к холодному стеклу.

В отражениях я увидел, что по коридору идет Роза.

Не знаю, что происходит в головах у людей. Всегда старался понять. Но разум выставляет перед незваными гостями слишком много преград, слишком много лабиринтов.

Слишком много масок.

И наступит великая тьма.

И содрогнутся горы.

Король перепугался. Вцепился в ее руку. — Останови их. Они растут. Лес растет, — шептал он. — Хлоя, останови их!

Как она может их остановить?

Из каждого семечка вырастал побег. Прямо у нее на глазах лопнул желудь, выпустил белый корешок, тот впился в гладкую поверхность раковины, разломил ее, в воздухе развернулся тонкий зеленый побег. Они росли с невероятной быстротой. Ростки всех размеров, всевозможных видов взметались вверх, стучали по полу, раскалывали его на покосившиеся плиты. Она оттащила Короля.

— Деревья не причинят тебе вреда!

— Они нападут. Они наши враги.

— Твои враги, — поправила она. Ей приходилось кричать, чтобы перекрыть треск ломающихся стен, шорох листьев. Самые проворные из деревьев уже доросли до потолка; содрогнувшись всеми своими могучими створками, гладкая перламутровая раковина развалилась на куски. Посыпались осколки, острые как стекло.

— Нам конец, — пробормотал он. — Отсюда нет выхода. Тебе придется уйти с ними. — Он отступил на шаг, подальше от нее, обхватил себя руками. — Иди, Хлоя. Оставь меня здесь.

Она сердито фыркнула, заправила за ухо выбившуюся прядь.

— Я тебя не брошу.

Его карие глаза в изумлении воззрились на нее.

— Никто и никогда, — твердо заявила она, — больше не станет обращаться со мной как с маленькой девочкой.

— Но мы в ловушке!

— Чушь! — Она скользнула назад, туда, где под ветвями пробивались тонкие стволы.