Роберт подошел ближе к Хлое.

— Мы думали, он держит тебя в плену.

— Держал поначалу.

— Не похоже.

Она резко обернулась. Взглянула на него через маску с такой злостью, что Роберт изумленно отшатнулся.

— Значит, хотите, чтобы я вернулась? Малышка Хлоя. Милая девочка. Хотите, чтобы со мной ваша жизнь снова стала идеальной, прилизанной, точь-в-точь такой, как раньше. — Она улыбнулась, заглянула ему в глаза. — Теперь, наверно, они всё время думают обо мне, правда, Роберт? Сидят у моей постели, держат меня за руку, приглаживают волосы. Ох, наверно, и мучаешься же ты от зависти!

От боли у него перехватило дыхание. Вязель внимательно смотрел на них; помолчав, тихо сказал:

— Ты напрасно обижаешь его. Он тебя любит.

— Ну, а я его не люблю. — У нее дрожали руки; она стиснула ладони. — И теперь он не сумеет, как раньше, получать всё, чего захочет. А я вернусь, когда мне вздумается.

Король сел, прислонился спиной к дереву. Улыбнулся, покачал головой.

Она обернулась к нему.

— И не из-за тебя, не думай. Просто потому, что теперь я вижу: это мой мир. — Она опять обернулась к Вязелю, дерзко взглянула. — Мой, правда? Только мой. Этот мир — я сама. Лес — это я.

Он грустно покачал головой:

— Хлоя…

— Поначалу я хотела убежать. Посылала птиц, вестников. Но я расту. Я чувствую, что я… что мой разум… освобождается. Словно я сбежала из тесной каморки, где только и было забот, что расти, никого не обижать, есть, спать, гулять да скрывать свои чувства от всех, в том числе и от самой себя. Словно всё, что я должна была прятать глубоко внутри, вырвалось на свободу и стало бурно расти, как деревья. — Она взмахнула рукой, красной от хны. — Посмотрите на меня! В этом мире может произойти всё, что я захочу. А я по глупости раньше не замечала этого. Смотрите.

В тот же миг деревья остановились. Непрестанный шелест растущих веток смолк. Роберт удивленно озирался.

— Это я им велела, — самодовольно улыбнулась Хлоя и широко раскинула руки. — Видите? Они меня слушаются. Я, наверно, способна добиться всего, чего захочу. Зачем мне возвращаться? Мне надоело быть маленькой девочкой, самой младшей в семье. Здесь я могу делать всё, что заблагорассудится.

— Я мог бы вернуть тебя силой, — прошептал Вязель.

— Да. — Из-под маски в него стрельнули зеленые глаза. — Мог бы. Ты опасный человек.

— Ради бога, Хлоя, прекрати! — Роберт не мог больше выносить это. Он оттолкнул Вязеля, схватил ее за руку. — Мы уходим. Сейчас же! И сними эту дурацкую маску!

Он ухватился за маску. Хлоя взвизгнула, оттолкнула его, но маска развалилась, и он увидел ее лицо, пылающее гневом. Он с треском рухнул в подлесок и больно ушиб руку. Испуганно вскрикнул, завертелся, стал отбиваться.

— Вязель!

Вокруг него стремительно росли корни. Они змеились под руками, опутывали плечи, пригибали к земле, захлестывались вокруг шеи, душили. Он задыхался, вырывался, силился стряхнуть их, но руки были полны листьев, спутанные гроздья побегов не давали шевельнуть пальцами.

— Прекрати! — крикнул на Хлою Вязель и встал перед ней. — Прекрати. Оставь его в покое.

Она улыбнулась, глубоко вздохнула. Роберт закашлялся, тяжело осел на землю. В изумлении глядел на нее, потеряв дар речи, не веря своим глазам.

— Мы уходим. — Она холодно улыбнулась, глядя прямо в лицо Вязелю. — Прочь с дороги.

Поэт не сдвинулся с места. Его глаза устремились на Короля — тот подошел к Хлое, встал у нее за спиной, как тень.