|
Хотя, как он признался, им пришлось удалить тиковую шкатулку, закрывавшую грудную полость и мешавшую дальнейшим исследованиям. Вот так была обнаружена карта. Он пригласил Мару взглянуть поближе. Она приблизилась к ограждению вокруг ямы и глянула вниз. Полностью одетый скелет лежал в позе зародыша, правда, одна его рука покоилась на лбу, словно он прикрывался от удара. Мертвецу было по меньшей мере шесть сотен лет, но благодаря позе и одежде он показался Маре чуть ли не живым. Она четко представила беднягу в его последний час. — Думаете, это картограф? — тихо спросила она. Ей почему-то показалось неуважительным говорить о погибшем в его присутствии, хотя со дня смерти прошло очень много времени. Бена такие тонкости не волновали. — Мы с Хуаном обсуждали эту возможность. Лично я сомневаюсь. Одет весьма скромно, такие халаты носили бедняки. А настоящий картограф получал очень хорошее образование и занимал относительно высокий статус. — Он не мог быть каким-нибудь курьером? Как-никак, здесь проходит Шелковый путь. — Возможно. Но он одет не в форму, на нем нет ни одного курьерского атрибута. Все это очень любопытно. Мара продолжала разглядывать тело. — Как бы там ни было, здесь произошла трагедия. Мара была рада, что пока они добирались до сколоченного наспех ресторана на краю городка, прошло больше часа. После осмотра тела она лишилась аппетита, и ей требовалось время, чтобы его восстановить, тем более что Бен собирался угощать ее лучшими пельменями во всем Сиане. — Расскажите мне о тохарах, которых вы изучаете, — попросила она Бена. Аппетит, к счастью, вернулся, потому что «цзяоцзы» оказались не просто пельменями. В ресторане, представлявшем собой на самом деле ветхую постройку с пластиковыми стульями и столиками, подавали острые пельмени в форме лебедей и петухов, а еще сладкие пельмешки в виде миндаля и бабочек. Прежде чем ответить, Бен сунул в рот дымящийся пельмень, орудуя палочками. Мара решила, что он один из тех, кто настолько увлечен работой, что забывает поесть и только в конце дня набрасывается на еду как голодный волк. Не переставая жевать, Бен спросил: — Вы когда-нибудь слышали о таримских мумиях? Название показалось ей знакомым, но она так и не вспомнила почему. Мара покачала головой. — В тысяча девятьсот восьмидесятых китайские археологи, исследовавшие южную оконечность Таримского бассейна, суровую пустыню, граничащую с Шелковым путем, обнаружили захоронение с несколькими телами, погребенными три с половиной тысячи лет тому назад. Сохранились тела гораздо лучше, чем любая египетская мумия. На них была одежда ярких цветов, часто клетчатого узора, как на шотландских юбках. Ученые перевезли тела в музей Урумчи, где они оставались до тысяча девятьсот девяносто четвертого года, когда ряд журналов опубликовал статьи о находке, сопроводив их великолепными снимками. Все сразу заметили, что мумии принадлежали не к монголоидной, а европеоидной расе, а еще что росту в них более шести футов. — Кем они были? — спросила она. — Существует версия, что они были тохары, выходцы из кельтской Европы, мигрировавшие на восток, в Таримский бассейн, и, вполне возможно, за его пределы. — Доисторические кельты проделали весь путь на восток до самой Азии? — недоверчиво переспросила Мара. Он как будто не обратил внимания на ее скептицизм. — Не исключено. Благодаря моему интересу к истории тохарского народа я был приглашен в тысяча девятьсот девяностом году для участия в экспедиции по изучению мумий из Таримского бассейна. |
