|
Очень долго он не решается сдвинуться с места, и старший евнух, стоящий сзади, начинает его подталкивать. Взгляд Чжи охватывает огромную площадь и устремляется к трем мраморным террасам с лестницами и пандусами, ведущими в павильон. Все ярусы уже заполнены десятками тысяч придворных и старших чиновников, развевающиеся флаги обозначают статус гостей. Охранник велит Чжи и всей его группе собраться у основания террас. Пока они ждут прибытия императора, на их плечи медленно опускаются снежинки. Мимо прохаживается цензор, проверяющий в последнюю минуту стройность рядов, чтобы не вылез ни один обшлаг рукава. Такое оскорбление повлекло бы за собой наказание бамбуковыми палками или еще хуже. Чжи невольно начинает дрожать — что непростительно, — но тут из-за горизонта наконец появляется солнце, и он согревается. На крышах зданий начинает накапливаться снег. Он приглушает яркость имперских желтых черепиц и укрывает драконов, фениксов, коней, украшающих стыки и края крыш. Плечи и головные уборы собравшихся становятся белыми, и тогда из тенистых закоулков появляются слуги и сметают снег. Церемониймейстер в красном халате щелкает кнутом, призывая собравшихся к вниманию. Все как один громко произносят: «Десять тысяч благословений его величеству» и опускаются на колени в подобострастном поклоне. Они трижды падают ниц и девять раз стучат лбами о плиты в честь императора — достаточно крепко, до синяков. Из Павильона Высшей Гармонии доносится райская песня. Воздух начинает наполнять запах сандалового дерева и сосны — это перед павильоном зажигают восемнадцать курильниц, каждая из которых представляет свою провинцию. По мраморному постаменту павильона с важным видом расхаживают павлины. Церемониймейстер подает сигнал послам, что они могут войти в павильон. Ярко одетые чиновники исчезают в дымке благовоний. От евнухов Чжи знает, что император будет одаривать на прощание — фарфором, нефритом и шелком — посланников, которые несколько месяцев наслаждались празднеством по случаю открытия Запретного города. Кораблям флота под командованием адмирала Чжэна поручено развезти посланников по их родным странам — это будет первая стоянка на их пути. Вернувшись на постамент павильона, церемониймейстер ждет, пока вереница посланников не закончится. К удивлению Чжи, он выкрикивает: — Далее следует команда адмирала Чжэна! Появляются охранники и направляют к павильону их группу вместе с несколькими другими из высших ярусов. Чжи дрожит — на этот раз не от холода, а от страха оказаться перед лицом Сына Неба, от сознания, что он не достоин такой чести. Группа проходит по длинному ковру, устилающему белый мрамор, и поднимается по лестнице в павильон. Когда они входят, офицеры падают ниц перед его императорским величеством, которому одному позволено сидеть лицом к югу. За долю секунды перед тем, как броситься на пол, Чжи успевает заметить знаменитый Трон Дракона. Золотой дракон обвился вокруг подлокотников и ножек так, что непонятно, где начинаются и где заканчиваются конечности рептилии. Чжи, прижимаясь к полу, старается разглядеть больше, и его усилия вознаграждаются: в поле его зрения на секунду попадает подол императорского шелкового халата — желтого цвета, того самого, который может носить только один человек в стране. Вышитый дракон с жемчужным хребтом и пятью изумрудными когтями таращится своими рубиновыми глазками прямо на Чжи. Церемониймейстер говорит за императора: — Его императорское величество дозволяет адмиралу Чжэну Хэ подняться и приблизиться к нему для благословения. Хотя Чжи не может видеть, как Чжэн поднимается и подходит к императору, Чжи знает, что адмирал делает все это с опущенными долу глазами. |
