|
— Он говорит, что здесь повсюду много древних свитков. Земля такая. — Истинно так, — сказала Мара. — Однако древний свиток пропал. Этот человек, что работает на раскопках, возможно, положил его не на место. Ли ответил через переводчика: — Когда раскопки дают много находок, одной из них легко затеряться. — Да, ваша правда. Также возможно, что этот старый свиток был украден. Хуан умолял Мару одними глазами, чтобы она не заставляла его переводить это утверждение. Она ответила на его взгляд, и Хуан повернулся к Ли. Мужчины обменялись несколькими фразами, но Мара не успевала понять, о чем речь. — Он говорит, что прогресс сделал китайцев жадными. В особенности молодежь, — с облегчением перевел Хуан. — Пожалуйста, скажите ему, что эта проблема есть во всех странах. Не только в Китае. С помощью Хуана Мара и Ли обсудили растущие соблазны, с которыми сталкивается молодежь. Несколько минут такой беседы — и Бен начал нетерпеливо переминаться с ноги на ногу за ее спиной. Весь этот обмен любезностями мог показаться непосвященному лишенным смысла, но на самом деле Мара все ближе и ближе подбиралась к самому главному вопросу. Когда торопишься, то дверь может закрыться перед самым носом. — Пожалуйста, скажите Ли Вэню, что нам все равно, каким образом древний свиток пропал с места раскопок. Мы просим лишь совета, где нам его искать. Настал черед Ли, но он молчал. Под взглядом Мары почти докурил сигарету, коснувшись пальцами горячего пепла. Но он даже не поморщился. Ожидая, пока Ли заговорит, Мара все больше и больше тревожилась, причем не только из-за шансов добиться от Ли нужного имени. Наконец послышалось его рычание. — Он сказал, что должен переговорить с коллегами, не мог ли какой-нибудь сбившийся с пути юнец приложить к этому руку, — перевел Хуан. — Я была бы очень благодарна за такую консультацию. Ли Вэнь поднялся и жестом велел им покинуть комнату. Они снова прошли мимо охранников и принялись ждать в соседнем зале. Посетителей в ресторане не было, не считая одного семейства. Мара наблюдала, как отец, мать и взрослый сын погружали палочки в миски с дымящимся рисом. Они сидели с раскрасневшимися лицами после целого дня тяжелых работ на холоде. Потертая одежда и жадность, с которой они поглощали пищу, свидетельствовали об их бедности. Мара понимала, что при таких обстоятельствах разграбление могил становится очень привлекательным делом. И даже оправданным. Один из охранников подал знак, что они могут войти. Они гуськом вошли в комнату и выстроились вдоль стены. Мара ждала приговора: назовет ли китаец имя вора? Он, несомненно, его знал, ибо в этих краях ни одно преступление не совершалось без его согласия. Ли показал Маре на стул — мол, она может присесть — и начал что-то отрывисто и гневно говорить Хуану. По его нахмуренному лбу и тону Мара поняла, что он никогда не поделится с ней нужной информацией. Когда поток брани иссяк, Хуан повернулся к Маре и подтвердил ее догадку. Мара шла с высоко поднятой головой, словно предвидела неудачу, однако унижение тяжким грузом давило ей на плечи, пока Бен, Хуан и Лам провожали ее в гостиницу. Прежде ей всего несколько раз доводилось испытывать такое разочарование, как с Ли Вэнем, и никогда — в присутствии клиента. Бен лишь усугубил ее неловкость, особенно после того, как она настояла на собственных методах расследования. Компания молча брела по немощеным улочкам заштатного городишка. Сначала они прошли рынок на открытой площади, где торговали скотом, специями, травами, коврами ручной работы и цветистыми тканями. |
