— Вы должны принять это всерьез, потому что я не шучу.

— Но как же можно серьезно говорить о браке при таком коротком знакомстве?

— Мне оно не кажется коротким. Мы с вами встречались каждый день, и я понял, что вы — это то, что мне нужно, и для меня этого достаточно.

Я молчала. Несмотря на подмигивания и косые взгляды Фанни, я вовсе не думала о том, чтобы выйти замуж за Габриэля. Мы действительно стали хорошими друзьями, и мне будет очень грустно, когда он уедет, но одно дело дружить с малознакомым человеком, а другое — выйти за него замуж. Да, он возбуждал мое любопытство и притягивал меня своей неординарностью и таинственностью, но вплоть до этого момента я думала о нем просто как о человеке, которого в нужный момент послала мне судьба, чтобы скрасить мое одиночество. Я по-прежнему почти ничего не знала о нем, я не встречала никого из его родных. Причем, когда о них вообще заходила речь, Габриэль всегда старался перевести разговор на другую тему, как будто его семью окружала некая тайна, которой он не хотел делиться со мной. Ввиду всего этого было очень странно, что он вдруг предложил мне стать его женой.

— Так что же вы ответите мне, Кэтрин? — спросил он, выждав паузу.

— Я отвечу «нет», — сказала я. — Мы так мало знаем друг о друге.

— Вы хотите сказать, что вы мало знаете обо мне.

— Да, возможно, именно это я и хочу сказать.

— Но что вы хотите знать? Мы оба любим лошадей и собак, нам доставляет радость общество друг друга, когда я с вами, я смеюсь и чувствую себя счастливым. Чего еще я могу желать?

— А разве с вашими родными, когда вы у себя дома, вы не можете смеяться и чувствовать себя счастливым?

— Я ни с кем никогда не смогу быть таким счастливым, как с вами, и ни с кем я не чувствую себя так легко.

— Мне кажется, это не очень крепкий фундамент для создания семьи.

— Вы осторожничаете, Кэтрин. По-вашему, я поторопился с предложением?

Я знала, как одиноко и грустно мне будет, когда он уедет, и я подхватила его слова:

— Да, вы поторопились, в этом все дело.

— По крайней мере, мне не нужно опасаться соперника. Прошу вас, Кэтрин, не говорите «нет». Подумайте о том, как я желал этого, и постарайтесь хоть чуть-чуть захотеть этого сами.

Я встала. Мне не хотелось дольше оставаться на пустоши. Он не возражал, и мы молча доехали до деревни, где он попрощался со мной.

У конюшни меня ждал Пятница. Когда я слезла с лошади и вручила поводья конюху, он бросился ко мне и я подхватила его на руки. Ни одно живое существо никогда так не радовалось моему появлению, как эта несчастная дворняга, вдруг обретшая дом. Прижав к себе Пятницу, который норовил лизнуть меня в лицо, я вошла в дом. Наш разговор с Габриэлем не давал мне покоя, и я волей-неволей задумалась о том, какой может быть супружеская жизнь с ним. И чем больше я думала об этом, тем больше понимала, что на самом деле меня эта перспектива не пугает.

Что меня пугало, так это мысль о том, как я буду жить, когда Габриэль уедет. Я буду по-прежнему ездить верхом, гулять с Пятницей, но ведь проводить все время вне дома невозможно. Тем более, что рано или поздно наступит зима, а зимы в наших краях суровые, и иногда по несколько дней кряду нельзя выйти из дома, не рискуя заблудиться во время метели и замерзнуть насмерть. Значит, мне предстоит длинная вереница безрадостных, ничем не отличающихся друг от друга дней, проводимых в обществе вечно недовольной мной Фанни и погруженного в свои мрачные мысли отца. Конечно, рано или поздно должен возвратиться из плавания дядя Дик, но ведь он никогда не задерживается у нас надолго, а после его отъезда жизнь кажется еще тоскливее.