Его недавние слова Ким, что семья — это главное, мучили его. Но обещание своему отцу — человеку, который его усыновил, вырастил, передал ему свои знания об индустрии украшений, — может быть сейчас исполнено. Конечно же, клятва этому человека превыше всяких других обязательств.

Но что же делать с Блейком? Что делать с его правом быть членом всей семьи в полном смысле этого слова?

Интересно, что чувствовала Рейчел, когда подписывала этот передаточный акт? Верила ли она в то, что он воспользуется им? Он так плохо обращался с ней сегодня утром, унизил ее любовь, хотя в глубине души чувствовал, что она ему нужна превыше всего. Больше, чем его месть, больше, чем контроль над всеми бриллиантами Блэкстоуна.

Мэтт хотел стать мужчиной, в которого она снова бы влюбилась. Он хотел ее любви, хотел любить ее в ответ.

— Мэтт? Ты можешь взять мой автомобиль, если хочешь. — Ким стояла в дверях, протягивая ему ключи.

— Да, спасибо. — Мэтт встал и взял ключи, уронив бумагу на пол. — Я обещаю обращаться с ним бережно.

— Эй, ты что-то уронил. — Ким наклонилась, взяла бумагу, и лицо ее мигом побледнело, когда она поняла, что это такое. Кимберли прижала руку к животу.

— Это не то, о чем ты подумала, — поспешил успокоить ее Мэтт.

— Послушай, это похоже на акт о передаче акций. О чем еще я могла подумать? Ты сказал, что семья — это главное и что ты прощаешь меня, но по-прежнему добиваешься своего. Как ты можешь, Мэтт? После того, что ты только что сказал?

Мэтт взял у нее листок, разорвал на две части, потом скомкал и бросил на кровать.

— Нет, я не буду этого делать. Достаточно. Я сказал то, что сказал, Ким. Семья — это главное. Две наших семьи. Теперь я это понимаю. И собираюсь поговорить с Джеки, чтобы найти решение.

Он взял свой пиджак. Джеки Вэнс ждал его. Но Мэтт не мог даже представить, какой между ними произойдет разговор.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Рейчел повесила телефонную трубку и улыбнулась своей матери измученной улыбкой. Это было приятным сюрпризом — обнаружить по возвращении из Сиднея свою мать дома. Они провели вместе день, скромно пообедали на кухне. Должно быть, не скоро мы теперь пообедаем вместе, с болью подумала Рейчел. Агентство, открывшееся в Лондоне, ожидало ее выхода на работу.

— Подумать только, как они радуются моему возвращению, мама. Они подготовили для меня долгосрочный контракт. Возможно, я не скоро снова приеду домой.

— Ты уверена, что все делаешь правильно, дорогая? — спросила мать, обнимая ее за плечи.

— Это единственное, что я могу сейчас сделать. Не собираюсь больше здесь оставаться.

Мать печально кивнула головой.

— Ужасно. Глупый мужчина не понимает, что делает. Они должны сейчас приехать?

Рейчел с болью взглянула на мать.

— Не хочу разговаривать с ним, мама. Ты можешь извиниться за меня? Я пойду к себе в комнату упаковывать вещи.

Она уже выходила через заднюю дверь, когда услышала голос матери, приветствовавшей вернувшихся Мэтта и Блейка.

В ее комнате было холодно. Свои немногочисленные вещи она сложила быстро и села смотреть телевизор. Рейчел чувствовала себя заброшенной и одинокой, и мерцание экрана не могло облегчить боль в ее сердце.

Показывали вечерние новости. Рейчел встала, чтобы налить себе чашку кофе, и вдруг несколько слов диктора заставили ее застыть на месте.

— Известия из Сиднея. Распространяются слухи о слиянии крупнейшего австралийского поставщика бриллиантов «Бриллианты Блэкстоуна» и новозеландского «Дома Хаммонда».